Отправлено: 15.06.05 22:39. Заголовок: ГП:"Поездка в Румынию" adventure new 20.06
Название: "Поездка в Румынию" Автор: Пола Бета: Gingema Жанр: Action/Adventure Категория: Het Рейтинг: PG Дисклаймер: мир пренадлежит Роулинг, героев не отдам ) Саммари: Прошло десять лет с тех пор как Лорд совершил свое неудачное покушение на юного Поттера. Еще есть время до его возвращения. Спокойная, размеренная жизнь? ;) Небольшое приключение из жизни магов. Миди.
- Вот как! А очаровательнейшая не считает, что она и сама не слишком учтива? Когда смотрит в глаза? – Ланц зло рассмеялся. Его бешенство, казалось, было разлито в воздухе и мешало дышать. В зале стало совсем тихо. Слышен был только шорох мантий - приглашенные из числа магов отходили в сторону. Ракоци заметно нервничал и пытался привлечь внимание Ланца, но тот не сводил яростного взгляда с Полины. Гойл почувствовал, что туго натянутая между ними струна напряжения готова лопнуть в любой момент. Его ярость уступила место раздражению на собственную несдержанность. В поисках выхода он бросил быстрый взгляд по сторонам и тоже отметил неплотно притворенную дверь. Вампиры теперь не толпились за главой своего клана, а тягуче-плавно, почти скользя над полом, двигались, окружая Полину и Гойла. Один из них очень мягко оттеснил в сторону побледневшего графа. - Документы, - одними губами шепнул Гойл Полине на ухо. Она ответила чуть заметным кивком. - Домнул Адриан Ланц, - голос Полины показался неестественно громким в наступившей тишине. – Вы, кажется, посмели назвать мое поведение неподобающим? - и она вскинула голову, поднимая глаза на двинувшегося к ней вампира. Ланц невольно отшатнулся, опуская глаза – память о первом опыте еще была слишком свежа. Никогда еще он не страдал, встречаясь взглядом со смертными. Вампиры удивленно воззрились на своего главу. Не теряя ни мгновения из драгоценной секунды отвлеченного внимания, Гойл произнес заклинание Завесы и, схватив Полину за руку, в два шага оказался у двери. Толкнув ее вперед, он захлопнул за собой дверь библиотеки. Вход тут же полыхнул ярко-зеленым огнем с вкраплением солнечно-желтых искр – Полина накладывала защитный контур. Не останавливаясь, она стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, читая заклинание – зеленый луч света, струящийся из ее палочки, заскользил по стенам, исключая возможность проникновения через тайные ходы в них. Гойл резко развернулся к окну и направил свое заклинание на него – его защита отливала пурпуром. Покончив со стенами и уделив внимание потолку, Полина устало опустила палочку, прислушиваясь к глухому шуму за дверью. Гойл тем временем движением палочки сдвинул ближайший к двери огромный книжный шкаф, полностью закрывая вход. Поколебавшись, он прибавил к нему и неподъемный дубовый стол, за которым час назад были подписаны соглашения. - Предосторожность никогда не бывает лишней, – Гойл пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Полины. - Об осторожности надо было думать, когда ты устроил этот скандал с графом, - Полина раздраженно откинула волосы. - Простите, маленькая леди, но именно вы вызвали наибольшее недовольство этих славных тварей, - Гойл приблизился к ней. – Что ты сделала такого, что четырехсотлетний вампир вскипел, словно драконья кровь? - Обожгла его глаза, - Полина стояла у забаррикадированной двери и прислушивалась, пытаясь понять, что происходит в зале. - Чем? – Гойл недоуменно поднял брови. - Своим богатым воображением, – Полина замерла. Крик невыносимой боли достиг их ушей даже сквозь каменные стены. – Похоже, один из вампиров решил попробовать защиту Огненного всплеска на прочность, - она поморщилась и опустилась в кресло. Гойл сел рядом с ней. - Дождемся утра, Пола. Тогда нам придется сражаться только против магов. - Сражаться? Мерлин, как это по-мужски! – она зло фыркнула. - Виктор, я не собираюсь разрывать торговые отношения между Румынией и Англией только потому, что двое грязнокровок имели несчастье попасть в дурную историю. Я пытаюсь придумать, как нам договориться с этими работорговцами-любителями. В одном ты прав – без вампиров достичь соглашения будет гораздо легче, - она откинулась на спинку кресла. – Так что… утро вечера мудренее. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Два часа спустя Полина и Гойл сидели за маленьким столиком и мрачно допивали бутылку столетнего коньяка. Исследуя библиотеку, Гойл обнаружил бар, полный изысканных напитков. Полина сначала фыркнула и заявила, что напиваться в такой ситуации – верх глупости. Но через полчаса напряженного ожидания, села в кресло, и сама налила себе коньяк. Гойл не удержался и напомнил ей о «верхе глупости», но она только пожала плечами и осушила бокал. После первых истошных криков у двери, ничего не происходило. - Похоже, есть шанс, что все закончиться мирно, - Полина покачала бокал так, что коньяк заплескался в нем крохотными волнами. - С чего это вдруг такие радужные надежды? – Гойл лениво постукивал пальцами по подлокотнику кресла. - Если бы Ракоци и прочие важные персоны были заодно с этими зубастыми неврастениками, наша защита не продержалась бы и часа. В конце концов, здесь цвет магического сообщества Румынии, и для них преодоление такого препятствия – как для пятикурсника превратить спичку в иголку, - Полина посмотрела на Гойла сквозь бокал. – Следовательно… - Следовательно добраться до нас хотят только вампиры, и они пока не получили помощи от Ракоци и компании. Отрадно, - Гойл разлил остатки коньяка по бокалам. – Мне вот только очень интересно, чем сейчас занят этот цвет сообщества, и почему они не остановят Ланца и его упырей. - Дементор их знает! – Полина откинулась и прикрыла глаза. – Время работает на нас. Нам осталось продержаться часов семь. А потом… Ракоци кажется мне разумным. Мы сможем с ним договориться. Я не слишком сильный боец, Виктор, но что касается переговоров, тут дам фору любому из местных дипломатов. - Верю, маленькая леди, – Гойл неуловимым движением подался вперед и перехватил ее руку, когда она поставила пустой бокал на стол. – В тебе столько талантов. Одной твоей дурманящей красоты было бы довольно, чтобы сводить с ума, но… - Ради всего святого, Виктор! – Полина поморщилась и дернула руку. – Сейчас не время и не место для галантного обольщения. Прибереги свои замшелые комплименты для более подходящего случая. - Ты такая потрясающая стерва, Пола! – Гойл неожиданно расхохотался. – Откуда в тебе столько непробиваемого цинизма? - Жизнь тяжелая, – Полина мрачно взглянула на него. – Все мои романтические иллюзии выгорели дотла. Там больше не осталось коньяка? - Кажется, там была еще одна бутылка. Но тебе пора остановиться. Если тебе станет дурно, как я буду отбиваться от стаи разъяренных вампиров в одиночку? – Гойл улыбался, глядя на нее. - Зато, если меня стошнит, у тебя пропадет все желание говорить мне эти сладкие пошлости, от которых зубы ломит, - Полина встала с кресла и, покачнувшись, пошла к бару. - Язва… - Гойл в два шага догнал ее и перехватил, прежде чем Полина взяла бутылку. – Позволь, я все-таки поухаживаю за тобой. Звон разбитого оконного стекла заставил их резко обернуться. Нечто, влетевшее в окно, безнадежно запуталось в тяжелой портьере. - Petrificus Totalus! – Полина опустила палочку и обернулась к Гойлу. – Черт бы тебя побрал! Что за защитный контур у тебя, что его пробили с такой легкостью? - Защита Потери сил, - Гойл не спеша подошел к бесформенной груде и стал разворачивать портьеру. – Как только он разбил окно, заклятье вобрало всю его энергию, он ни рукой, ни ногой пошевелить не сможет. Даже зубом, - он с интересом взглянул в бледное лицо вампира. - Научишь меня? – Полина приблизилась к парализованному пленнику. - Посмотрю на твое поведение, - Гойл достал из внутреннего кармана мантии пару очень тонких серебряных стилетов. – И у меня есть полезные увлечения. Люблю холодное оружие, знаешь ли. И, что интересно, частенько пригождается. Вот сейчас например… Сними Петрификус. - Finite Inkantatem! – Полина не опустила палочку, готовая снова обездвижить врага. Защитное заклятье лишило его сил, но, видимо, вампиры все же отличались от магов и магглов, потому что этот симпатичный юноша тут же потянулся рукой к горлу Гойла. Однако его движению не доставало стремительности. Гойл перехватил его руку и одним ударом пригвоздил его ладонь к полу, вогнав стилет по самую рукоять. Пока вампир шипел и извивался от боли, он так же быстро разделался с его левой рукой. Теперь пленник напоминал мученика эпохи раннего христианства, однако впечатление несколько портили клыки, которые были откровенно обнажены. - Не зря я взяла тебя с собой, Виктор, - Полина чуть побледнела, но не отвела взгляд. – Грубая физическая сила всегда нужна. Я бы так качественно не пришпилила. - Вот подожди немножко, маленькая леди, сейчас я с этим красавцем разберусь, а потом припомню все твои шуточки, - Гойл мрачно посмотрел на нее, но в его глазах плясали веселые искорки. Он поднял палочку и направил ее на разбитое окно. – Reparo! Полина постояла несколько секунд, закрыв глаза, изгоняя пьяный дурман. Потом она опустилась на колени рядом с вампиром и коснулась его груди, почти нежно поглаживая шелковую рубашку.
- Поговоришь со мной? – ее голос был тих и ласков. – Расскажешь, что делают твои друзья? Почему маги не помогают им взломать дверь? Поговори, прошу тебя. Я не хочу просить моего друга доставать третий кинжал – для твоего сердца. - Ты сдохнешь, ведьма! - низкий от боли шепот голос вампира срывался от ненависти. – Наш принц выпьет твою кровь и вырвет твои глаза! Ты оскорбила его, он не прощает оскорблений. - Но только тебе это не поможет, рожденный тьмой. Полина взяла его лицо в свои ладони и поймала его взгляд. Она смотрела ему в глаза, но видела яркий, заливающий всю комнату солнечный свет, льющийся из распахнутого окна. Вампир задергался сильнее, но сталь и серебро в его ладонях держали крепко. Ему еще не хватало сил вырваться из ее рук, и он закрыл глаза. - Я знаю о вас все, ночное отродье, - она отпустила его голову и дотронулась до его глаз кончиками пальцев. – Знаю, как сделать вам больно, как превратить боль в бесконечность и как оборвать вашу вечную жизнь в одно мгновенье. А ты еще так молод… Стал вампиром совсем недавно? Тогда ты еще не знаешь, что бывает, когда на вашу бледную кожу попадает святая вода. Я не религиозна, - она улыбнулась ему. – Но это не имеет значения для того вурдалака, которому я капну эту воду прямо в его глаза. Взгляд вампира отчаянно метался по комнате. Он уже не пытался освободиться, но его пальцы царапали рукоятки стилетов. - Тебе рассказывали. Ты понимаешь, о чем я говорю. Не заставляй меня делать тебе больно, - Полина покачала над его лицом тонким прозрачным кулоном, сделанным из хризолита. Внутри него переливалась прозрачная жидкость. - Поговори со мной. Как зачарованный, вампир следил за зеленой драгоценной каплей, качающейся перед его глазами. Затем он заговорил, очень тихо. Каждое слово давалось ему с огромным трудом, как будто вода просачивалось через наглухо закрытые ворота шлюза. Время, казалось, остановилось. Наконец, Полина встала и подошла к Гойлу, который все это время стоял у стены, стараясь не упустить ни слова. - Маги не хотят нашей смерти, но боятся вампиров. Их клан набрал силу, объяви они войну Ракоци и остальным, неизвестно, кто выйдет победителем. Поэтому сейчас они отказываются помогать добраться до нас, но и помогать нам не станут. Ракоци - единственный, кто по-настоящему взволнован, но Ланц чем-то припугнул его, и наш гостеприимный граф заперся у себя. Вампиры пока не могут взломать нашу защиту, а после того, как один из зубастых превратился в факел, пытаясь вышибить дверь, они ищут другие пути. Этот милый мальчик – любимец Ланца. Так что у нас теперь есть козырь, - Полина говорила тихо, глядя сквозь своего собеседника. - Понятно. Сдается мне, - Гойл внимательно смотрел на нее, как будто увидев впервые. – Твоя репутация «мисс Чистые ручки» слегка преувеличена. То, что ты сейчас сделала, называется допрос с пристрастием. - Это не человек, Виктор, это нежить. А, кроме того, единственное, что я могу – быть убедительной. Слова – мое главное оружие, увы. В этом кулоне – мои духи, - Полина грустно усмехнулась. – И даже если бы тут была святая вода, я не смогла бы хладнокровно вылить ее ему в лицо. Я ненавижу боль. - Да, ты была чертовски убедительна. Я тебе поверил. - У меня был талантливый учитель и много практических занятий, - Полина потерла лоб, пытаясь отогнать тяжелые мысли. Но волна воспоминаний в этот раз нахлынула, сметая все на своем пути, заставив ее пошатнуться. Темная комната, мерцающие глаза Лорда, его бесстрастный голос: «Crucio!», холодный камень пола, в который уперлась лбом, прокушенная рука, вопросы, падающие один за другим, как тяжелые камни на тонкое стекло: «Почему я узнаю об этом не от тебя? Ты знала? И молчала?», свой собственный голос, такой незнакомый от муки: «Нет! Клянусь! Я не знала! Он чужой мне!», невозможный взгляд пронизывающий ее насквозь: «Ты лжешь», ее шепот: «Нет. Я никогда не лгала вам, мой Лорд». Мягкость постели, ее отчаяние, что не может скрыть своей боли, его тревога: «Тебе нельзя больше оставаться здесь», безумное чувство вины: «Ты прости меня, любовь моя… Из меня получилась неважная жена… Я, наверное, все делаю не так», нежность его губ. Голова закружилась, Полина почувствовала, что сейчас упадет, и вцепилась в руку Гойла, зажмуривая глаза. - Что с тобой? – Гойл поддержал ее и почти отнес в кресло. - Допросы с пристрастием вести не привыкла, – Полина несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Я женщина хрупкая, чувствительная, легко ранимая, вот и подумала, что самое время мне упасть в обморок. - Посиди минуту, - Гойл недоверчиво посмотрел на нее и отошел к вампиру. Взмах палочки, «Stupefy!» - и юноша замер, распростершись на полу. Помедлив секунду, Гойл прикрыл его портьерой.
- Маленькая леди не хочет рассказать про своего учителя? - Он сел напротив нее, придвинув кресло поближе. - Не хочу. - А я попробую догадаться сам. Лорд? - Да. - Ты стала так немногословна, - Гойл чуть усмехнулся. - Что, близость к Лорду оказалось неприятной? Ты же была в его личных помощниках, ведь так? Только в чем ты ему помогала, никто не знал, и насколько личным - тоже. Ее движение было быстрым, его - еще быстрее. Перехватив ее правую руку у своего лица, Гойл резко дернул за нее, встав с кресла, и заставив подняться Полину. - Ублюдок! - на щеках Полины горели алые пятна гнева. - И вправду чувствительная и легко ранимая! - Гойл смотрел на нее, чуть прищурившись, не выпуская ее руки. - Отпусти, - она яростно дернулась. - Или хочешь украсить мне и вторую руку синяками, мерзавец? - она вскинула левую руку, шелк рукава соскользнул почти до плеча, открывая багровые пятна на предплечье. Гойл неожиданно легко отпустил ее, но тут же очень бережно взял ее левую руку и, прежде чем она успела что-то сделать, поднес к губам и нежно коснулся самого большого кровоподтека. Полина ошеломленно застыла, а Гойл продолжал целовать ее синяки. - Простишь меня? - он поднял на нее глаза, почти касаясь губами ее кожи. - Посмотрю на твое поведение, - она медленно отняла руку.
Таня Геллер Спасибо, я очень рада, что хоть кто-то назвал миссис Диборн стервочкой ) Обычно говорят - ну что ты! Несчастная хорошая женщина! )) А если серьезно оба героя этой истории - мои персонажи в серии ролевых игр. Этот фик был написан по просьбе Гингемы, для того, чтобы прояснились мотивы взаимоотношений Гойла и Полины.
Таня Геллер пишет:
цитатаКто ж ей так в душу наплевал?
Ну, кто... Вольди, по большей части. Полина была замужем два года, пока муж ее, работающей в организации прямо противоположной Упивающимся, не пропал без вести, предположительно убит Лордом.
Они молча сидели друг напротив друга, и пили что-то из графских запасов. Полина внимательно рассматривала вышитый узор на своей мантии. Гойл с таким же вниманием смотрел на нее. - Ты боишься меня? – вопрос прозвучал так неожиданно в гнетущей тишине библиотеки, что Полина невольно вздрогнула. - С чего такое самомнение? – она пожала плечами. – Я знаю о тебе ровно столько, чтобы понимать, что ты опасный человек, но бояться… Я даже не знаю, на что сейчас может быть похож мой боггарт. - Так бесстрашна? – в его голосе смешались насмешка и недоверие. - Совсем нет. Я многого боюсь, но… *Но самое страшное, что могло случиться, уже давно случилось.* - Назови мне хотя бы что-то одно. - Зачем тебе это? – Полина, наконец, подняла на него взгляд. - Знаешь, ты как-то не располагаешь к излишней откровенности. Тот самый случай, когда каждое мое слово может быть использовано против меня. - В таком случае, давай сыграем. Откровенность за откровенность. Ты ответишь на мой вопрос, я – на любой твой. Идет? - Откровенность… Любишь игры? А краплеными картами мистер Гойл не увлекается? - Моему честному слову ты поверишь? - Да, - Полина посмотрела ему в глаза. – А ты – моему? - Поверю. - Ну что ж, тут, как видно, собрались люди чести, - Полина невесело усмехнулась. – Пооткровенничаем, почему бы и нет. Нам тут коротать еще несколько часов. За своим пленным товарищем вампиры что-то не торопятся… - Тогда ответь, чего ты боишься? – Гойл чуть наклонился вперед, не спуская с нее глаз. - Насилия, как любая женщина, боли, как любой человек, пытки, как любой испытавший Крусио, - Поли с вызовом вскинула голову. – Я удовлетворила твое любопытство? - Ответ хорош. Ты не сказала ничего личного, вывернулась, маленькая леди, но все же, такая откровенность дорого стоит, - Гойл изобразил поклон. – Твой черед. Полина провела кончиками пальцев по своей волшебной палочке, лежащей на столике перед ней. Граб, 10 дюймов, тонкая и очень гибкая, сердце дракона. Подушечка пальца почувствовала знакомые шероховатости, маленькую ложбинку у основания. Это была не фамильная палочка, как у Малфоя, и даже не та, первая, которую с таким трепетом она выбирала в магазине Олливандера. Ее оружие… Она не любила войн. - Скажи, есть ли человек в этом мире, которого ты не отдал бы Лорду, если бы он потребовал? – Полина взглянула на него, демонстрируя умеренное любопытство. - Ну и вопрос у тебя, Пола, - Гойл сцепил пальцы в замок и покачал головой. – Уговор есть уговор. Я расскажу тебе. Он налил немного коньяка в свой бокал, и медленно выпил. - Такой человек есть. Женщина. Аврор. Член Ордена Феникса. И я не отдал ее Лорду. Правда, от меня этого и не требовали, но… Ты же сама понимаешь. Известные члены Ордена – лакомый кусочек. - Понимаю, - Полина прислушалась к гулкому стуку сердца – ей казалось, Гойл тоже услышит его. – Ты любил эту женщину? – она скривила губы в наигранной улыбке. – Я понимаю, это уже второй вопрос. И готова расплатиться. - О, игра становится интересной, - Гойл вскинул брови. – Принимается, маленькая леди. Итак… Эммелина. Мы познакомились, когда нам по десять лет, в гостях у моей тетушки Виолетты. Я дернул ее за косичку, она отшвырнула меня через весь двор, прямо в большую грязную лужу. Так и подружились. Мы родственники, правда, очень дальние, впрочем, кто из чистокровных не повязан родством? Потом вместе поступили в Хогвартс, я попал в Слизерин, она – в Гриффиндор. Но это почему-то не помешало нашей дружбе. Гойл вдруг расхохотался. - Ты знаешь, я ведь тогда украсил прекрасный голубой глаз Люциуса чудесным синяком. Он как-то прошелся по ее поводу, вот и получил… И как мы потом помирились? Полина слушала молча, боясь прервать его рассказ. *Слизерин и Гриффиндор… * - К окончанию школы… Короче, нас уже считали настоящей парой. И было все, что полагается, год или даже чуть больше. Но вот чувства наши не менялись – мы оставались лучшими друзьями, даже в постели. Мы вместе решили, что такую дружбу грех превращать в маленький романчик и разъехались, но стали только ближе друг другу, - Гойл задумавшись, смотрел на книжные полки, не видя названий книг. - У каждого из нас была своя жизнь, свое дело, свои круги общения, которые совершенно не пересекались. Я увлекся идеями Темного Лорда, она осталась во власти благородных идеалов. Она стала аврором, я – продолжил семейный бизнес. Он надолго замолчал, погрузившись в воспоминания. Полина уже решила, что история окончена, когда Гойл заговорил снова. - Однажды я выполнял одно поручение. Знал, что на пути придется столкнуться с аврорами, был готов к схватке. Их было двое, одного я оглушил, второго взял за горло и только тогда увидел, кто передо мной. Чувство было очень похоже на шок, она тоже была бледной, как смерть. Я аппарировал оттуда вместе с ней. У нас состоялся разговор, очень долгий, тяжелый, выворачивающий всю душу на изнанку. Я рассказал ей о себе, она – о том, что ст
Я рассказал ей о себе, она – о том, что стала членом Ордена, того самого, который создали специально для борьбы с Лордом и его слугами. В окно стукнула ветка, они вздрогнули и переглянулись. - Я увлекся. Чтобы закончить свой занимательный рассказ, скажу, что как это не удивительно, даже та встреча и знание, кем является каждый из нас, не смогло оборвать нашей дружбы. Мы просто условились с ней – «Ни слова о делах». И соблюдаем этот уговор уже почти тринадцать лет. Странно, да? – Гойл вдруг весело улыбнулся. – Вот такая история. Я был достаточно откровенен? - О да, - Полина закусила губу. – Спасибо, что рассказал. Это так… - Неожиданно? – Гойл все еще улыбался. - Наверное, - она ответила на его улыбку, без всякого кокетства, просто потому, что вдруг по-другому взглянула на него, после этого рассказа. - Теперь мне следует приготовиться и с ужасом ждать, что же ты потребуешь открыть тебе взамен? - Готовься, вопрос будет действительно ужасен, потому что мне вдруг сегодня пришла в голову очень любопытная мысль - Гойл придал лицу самый свирепый вид. – Ты недавно упомянула разговор, в котором о тебе нелестно отзывались. Не знаешь ли случайно, почему все участники той беседы, включая твоего покорного слугу, на неделю слегли? Исключение составил мистер Крабб, который пролежал целых две. И ведь никто на тебя не подумал, милая Пола. Полина почувствовала, что ее улыбка принимает слишком самодовольный вид, и спрятала ее в бокале. - И поделом всей честной компании. - Ах, так! Тогда отвечай, отравительница, на второй вопрос… Тут стук в окно повторился, но теперь это явно была не ветка – со вторым ударом все окно, вместе с рамой, влетело в комнату, осыпая Полину и Гойла дождем осколков. Гойл среагировал почти мгновенно, схватив Полину, он упал вместе с нею за огромный гобеленовый диван, который и принял большую часть осколков. - Осторожно, – Гойл отпустил ее, держа палочку наготове, и поднялся из-за дивана. Посреди комнаты лежал запечатанный свиток. - Вампиры письмецо прислали – Полина подошла к свитку, вытирая тыльной стороной ладони маленькую царапину на виске. – Но с какой помпой у них поставлена работа почты! - Что пишут? – Гойл подошел к ней и заглянул в свиток. - Радикальное предложение, Виктор! И, кстати, оно исключительно для тебя. Замечательную сделку предлагают, сам посуди – отдать пленника живого и невредимого, а также и меня, в качестве компенсации морального ущерба, вероятно. И тогда тебе никто не помешает беспрепятственно покинуть эту чудесную, самобытную страну! – Полина расхохоталась. – Нельзя упускать такой шанс! - Прекрасная идея, - Гойл поддержал ее тон. – Теперь, когда ты снова станешь смеяться надо мной, я знаю, что с тобой сделать. Отдам на растерзание. - Ты можешь, - Полина взглянула на него почти серьезно. - Могу. Так что лучше не шути, маленькая леди, - Гойл ответил ей таким же взглядом. - Торжественно обещаю – больше ни единой шуточки в ваш адрес, - Полина, не скрывая, скрестила пальцы. - И почему я тебе не верю? – Гойл взял письмо из ее рук.- Так… Господин Ланц, похоже, желает переговоров. Будем торговаться и тянуть время, сколько возможно. Вот только думаю, кого выторговать – тебя или этого славного зубастого юношу? - Зачем он тебе? – Полина, чуть качнувшись, отошла к накрытому портьерой вампиру, вдруг почувствовав, что сегодня было выпито слишком много. - Ты вроде славными юношами никогда не увлекался? - А ты откуда знаешь? - Слухи, сплетни, - Полина неопределенно пожала плечами. - И что же обо мне говорят? – Гойл неслышно подошел сзади и взял ее за плечи. - Что слабый пол для тебя более привлекателен. И ты не ограничил свое знакомство с прекрасной половиной человечества славной Марго, – Полина замолчала и прикрыла глаза. Хмель путал мысли, она на секунду представила, что сзади совсем не странный и опасный Виктор Гойл, Упивающийся Смертью, убийца, о котором она как-то слышала из уст Лорда, что он «полезный человек, жестокий, но умный, любит красивую смерть». Память услужливо помогла нарисовать портрет того, чьи руки она так хотела бы почувствовать на своих плечах. Ощутив, как она расслабилась в его руках, Гойл развернул ее к себе лицом и увидел закрытые глаза и едва заметную улыбку, далекую и совсем незнакомую, без тени иронии и насмешки. Но фантом развеялся, как только Полина открыла глаза и встретила взгляд темно-карих глаз. Ее улыбка изменилась. - Мы отвлеклись, Виктор. Что будем делать? - Торговаться… тянуть время… - он все еще не отрывал взгляда от ее лица, так стремительно изменившегося. – Пола, о ком ты думала, когда закрыла глаза? Я хотел бы быть тем, кому предназначалась твоя улыбка. - Не знаю, как уж я улыбалась, - Полина покачала головой. – Давай оставим эту лирику до лучших времен. Например, до того времени, когда мы сможем выбраться из этой проклятой библиотеки. - Ты не ответила, - Гойл требовательно сжал ее руку
- Виктор, не будь таким занудой, ладно? – Полина устало вздохнула. – Лучше напиши ответ этим агрессорам и попытайся договориться с ними. Было бы просто замечательно, если тебе удалось как-то объяснить им, что я совсем не хочу быть добровольным донором для экспериментов Ланца. - Хорошо, мы продолжим наш занимательный разговор позже, - Гойл отпустил ее и подошел к письменному столу. Вытащив из ящика чистый свиток, перо и чернильницу, он стал быстро писать ответное письмо. Полина подошла к окну и подняла палочку, чтобы усилить поврежденный взрывом контур, но в этот момент из густой темноты оконного проема прямо на нее вылетело трое вампиров. Они были в переходной форме своего перевоплощения, а может быть, такова была особенность румынских вампиров, но гости имели крылья и сохраняли при этом человеческое тело. Вот только длинные когти и клыки были совсем не человеческими. Первый из вурдалаков завертелся в огненном вихре – Полина крикнула «Insendio!» не задумываясь, и палочка, направленная на окно извергла поток огня прямо на вампира. Но остальные твари оказались расторопнее. Вдвоем они набросились на Полину и сшибли ее с ног. Гойл опоздал к началу представления, потеряв драгоценные секунды, отшвыривая свиток и выхватывая палочку. А, выхватив, он не смог использовать ее немедленно из опасения задеть Полину, которая отчаянно билась на полу, пытаясь освободиться. Одним прыжком перемахнув через стол, Гойл бросился к клубку из трех тел и рывком оторвал одного из вампиров. Прежде чем упырь успел вонзить в него зубы, Гойл выпустил ему прямо в лицо каскад огненных искр. Пока тварь, когда-то бывшая симпатичным мужчиной, испускала невообразимо длинный вой, Гойл занялся последним из нападавших, который уже схватил Полину за волосы и поволок к окну. Тонкая струйка огня обожгла его руку, и вампир, зарычав, выпустил свою пленницу. В следующее мгновенье, он вылетел из комнаты, на лету выкрикнув какую-то угрозу, всю красоту которой Гойлу помешало оценить полное незнание языка аборигенов. Вслед улетевшему, Гойл пинком вышвырнул все еще воющего вурдалака, закрывшего обожженное лицо когтистыми руками. А первый из незваных гостей превратился в кучку пепла и не требовал дополнительных забот. Довольно переведя дух, Гойл наглухо закрыл окно заклинанием Искристой туманности и повернулся к Полине. Она стояла, повернувшись к нему спиной, а когда повернулась, он не смог сдержать ругательства. Ее левая рука от запястья до локтя была разодрана и представляла собой одну большую открытую рану. У ее ног уже натекла небольшая темно-алая лужица. - Зато синяков твоих больше не заметно, - Полина попыталась улыбнуться, но в ее глазах впервые за этот вечер плеснулся страх. – Он пытался добраться до горла, пришлось чем-то пожертвовать. - Что можно сделать, Пола? – Гойл быстро подошел к ней. – Я не целитель, мое дело наносить раны, а не врачевать, дракон раздери этих тварей! - Я могла бы справится с этим, но все, что нужно осталось в гостинице, – Полина подняла руку, пытаясь уменьшить кровотечение. – Оторви полу моей мантии, надо хоть как-то остановить кровь. Гойл оторвал длинную шелковую полосу от ее модной мантии, но, взглянув на полученный перевязочный материал, чертыхнулся и стал расстегивать свою рубашку. - Из этого проклятого шелка только бинты делать… - Гойл методично разрывал свою рубашку на полосы. Полина молча смотрела на него, стараясь не обращать внимания на то, что алая лужица становится все больше. - Попробуй завязать, - она протянула ему руку. Гойл стал медленно прикрывать обрывками рану, но белая ткань становилась красной быстрее, чем он успевал закончить. - Похоже, это не сильно тебе поможет, - Гойл глянул на нее исподлобья, исчерпав все возможности своей парадной рубашки. - Да, - Полина прижала руку к груди. – Кажется, тебе даже не придется отдавать меня на растерзание. - Пола, ты сможешь продержаться до гостиницы? - Не знаю. В любом случае, до гостиницы нам так же близко, как до Луны. - Ближе, - Гойл подошел к двери и одним движением палочки отодвинул в сторону созданную баррикаду. – Пока у тебя есть силы, мы попытаемся прорваться. Нам надо попасть в конюшню, там всегда наготове стоит упряжка, Гореску что-то лопотал на этот счет, - он глянул на нее и ужаснулся тому, как сильно она побледнела. - Хорошо, - Полина встала рядом с ним. – Взрывай дверь. Вместе с нарушенным контуром это даст неплохой эффект. Гойл смотрел на нее, и на языке вертелись непривычные для него слова. Но время не располагало к комплиментам.
- Reducto! – дверь вылетела вперед с ужасающим грохотом, принеся на голову ожидающих проливной дождь из ярких зеленых искр и огненный ливень. Не медля ни единой секунды, слаженно, как будто они всю жизнь сражались бок о бок, Гойл и Полина вылетели в торжественный зал, поливая ошеломленных и растерявшихся вампиров Огненными заклинаниями. Преимущество неожиданности было использовано, они почти беспрепятственно преодолели расстояние, отделяющее зал от лестницы на первый этаж. Сбегая вниз, Гойл буквально размазал по стене одного из вампиров, Полина довершила дело огнем. На последних ступенях она вдруг пошатнулась, почувствовав, как все плывет перед глазами, и ухватилась за перила, чтобы не упасть. - Держись, черт тебя побери! – Гойл тряхнул ее. – Осталось немножко, слышишь? А потом, падай в обморок, сколько пожелаешь! - Я в порядке, - Полина собрала все силы и побежала. Коридоры, двери, вспышки пламени, злобное шипение и вопли боли – все это слилось в какой-то безумный калейдоскоп. Она шептала заклинания, уворачивалась от разъяренных тварей и бежала, бежала, бежала, думая только о том, чтобы не потерять из виду иссиня-черную мантию Гойла. Она не помнила, как они достигли конюшни, и сколько вампиров осталось гореть за ее спиной. - Садись! - Гойл легко поднял ее на руки и почти швырнул на заднее сиденье пролетки. Заняв место кучера, он звонко щелкнул вожжами и лошади, недовольно заржав, потянули коляску наружу. - Пола! Я не смогу управлять этими тварями и держать оборону одновременно, - Гойл хлестнул крылатых коней, и они взлетели, увлекая за собой коляску. - Помогай, не смей отключаться сейчас, поняла меня? Полина тряхнула головой, пытаясь прогнать тошнотворную слабость, и оглянулась. Несколько теней, особенно четких на фоне языков пламени, вырывающегося из окон замка, стремительно приближались к пролетке. Встав в летящей коляске, она развернулась лицом к надвигающимся сгусткам темноты и оперлась одним коленом на сиденье. Их догоняли, медленно, но верно. Сейчас, когда жизнь с каждой минутой уходила из нее по капельке, а смерть приближалась, оскалив зубы, ее больше всего раздражала маленькая кожаная пуговка на сидении, которая больно впилась в коленку. Она чуть улыбнулась нелепости своих мыслей и приготовилась ударить заклинанием первого, кто посмеет приблизиться ближе, чем на полсотни ярдов, но в этот момент замок Ракоци преобразился. Из окон хлынули невыносимо яркие потоки света, такого белого, что показались нарисованными на черном холсте ночи. Свет прорывался из каждой щели, пронизывая темные камни, на секунду показалось, что замок сейчас взорвется. Но свет погас так же резко, как и возник, темнота обрушилась на место белых лучей и ночь стала такой непроглядной, что Полине на секунду показалось, что она ослепла. Ахнув, она часто заморгала, пытаясь снова обрести ночное зрение. - Что произошло? – Гойл повернулся к ней вполоборота. Полина не ответила. Глаза снова привыкли к темноте, и она с надеждой искала подтверждение своей идеи. Преследователей больше не было. - Похоже, граф Ракоци все-таки решил показать, кто главный в этом союзе, - Полина опустилась на сиденье и с недоумением заметила, что вся мантия с левой стороны мокрая и прилипает к телу. Когда она поняла, что пропитало легкий шелк, слабость и головокружение нахлынули с утроенной силой, и она прикрыла глаза. – Видишь ли, граф очень могущественный маг. Во время своего визита в Англию он делился с коллегами, что может позволить себе водить дружбу с вампирами. И все потому, что знает средство поставить их на место, при необходимости. Видимо, пылающий замок стал той самой необходимостью. А пара английских гостей, которых хотят разорвать – совсем не повод для крайних мер. Черт бы его побрал… Ее голос становился все тише, Гойл обеспокоено обернулся. - Пола, не спать! – даже в темноте было заметно, что ее лицо стало слишком бледным. – Бросай эти дамские штучки с потерей чувств! Нам еще лететь и лететь, дорога к замку у Гореску заняла почти час, а я, между прочим, плохо ориентируюсь в этой проклятой Румынии! Ты помнишь дорогу? Какие-нибудь ориентиры? – Гойл пытался растормошить ее вопросами, уверенно направляя коляску в нужную сторону. Он интуитивно чувствовал верное направление, эта способность не раз оказывалась полезной. - Боюсь, Виктор, у меня топографический кретинизм, - Полина выпрямилась на сидении и провела рукой по лицу, пытаясь прийти в себя. – Утес мы уже миновали, судя по темноте под нами, сейчас летим над лесом, а вот в какую сторону… Ты лучше сам решай, а то мы еще долго будем распугивать ворон. - Вот так всегда, помощи от тебя не дождешься, - проворчал Гойл.
- Ну, ты наглец! – от возмущения Полина даже на секунду забыла о отчаянно ноющей руке и промокшей от крови мантии. – Мы же вместе… - она остановилась и фыркнула. – Ты специально это говоришь, чтобы девушка была в тонусе? - Проницательная какая! – Гойл нахлестывал коней, которые негодующее ржали, но неслись по воздуху все быстрее. – Нельзя тебе сейчас расслабляться, вредно для здоровья. Расскажи мне лучше, маленькая леди, чем тебя лечить. А то вдруг, когда долетим, ты еще раз захочешь поиграть в кисейную барышню и упасть в мои сильные руки без сознания… И что мне делать со всеми твоими склянками и зельями? - Вот же мерзавец, - Полину улыбнулась, покачав головой. - Хорошо, слушай. Пока она рассказывала ему, что из ее зелий пригодится для лечения раны и что с чем нужно перемешать, чтобы исключить угрозу заражения, Гойл внимательно слушал, время от времени поглядывая на нее. Черты ее лица чуть заострились, для бледности кожи лучше всего подошел бы эпитет «смертельная». Мысль, что он не успеет довезти ее до гостиницы, где в одном из изысканных дамских чемоданчиков скрывался набор зелий, достойный любого практикующего алхимика, становилась пугающе настойчивой. - …И будь добр, не перепутай Кроветворное зелье со слабительным, нужен длинный темно-зеленый флакон, с фигурной крышкой в виде капли. Достаточно будет 40 капель, хотя… - Полина почувствовала, что мысли путаются, и у нее не хватает сил даже отбросить с лица прядь волос. - …Можно и 50, наверное. Ты извини, я, кажется, хочу поиграть в кисейную барышню, - шепотом закончила она. - Пола, не смей! – Гойл хлестнул коней так, что от их рывка пролетка едва не перевернулась. – Уже скоро, ну же, будь хорошей девочкой. - Я всегда была плохой девчонкой, - Полина попыталась улыбнуться, но тут все поплыло перед глазами. Она сильно сжала замотанную обрывками рубашки левую руку, чтобы боль привела в чувство. - Послушай, - Гойл встал на ноги, погоняя хрипящих эфонцев. – Есть предложение. У меня в Саффолке есть маленький домик. Чудесное место, на милю вокруг не единого маггла. Когда мы выберемся из этой переделки, ты приедешь ко мне. Мы отметим наше удачное возвращение. Устроим пикник на природе или романтический ужин при свечах, что пожелаешь. - Пикник… при свечах. - Обещай мне, что приедешь, Пола! Дай слово, черт тебя дери! - Честное благородное, Виктор, - Полина почувствовала, как боль отступила, рука как будто онемела. - Раз обещала, должна приехать. Видишь, там впереди, уже огни города показались? Не отключайся, Пола. Ты же всегда держишь свое слово, маленькая леди? - Расскажи мне об этом домике, - Полина не видела ничего кроме темноты, даже Гойла сидящего в паре футов от нее. - Я расскажу, только не думай даже попробовать уснуть под мой рассказ, понятно? А то и вправду, перепутаю Кроветворное и слабительное, будешь знать, - лошади были покрыты хлопьями пены и не могли лететь быстрее, но он все погонял и погонял их, не отрывая взгляда от приближающихся огней. – Это дом моей матери, она была симпатичной маленькой ведьмочкой, которая не любила суеты городской жизни. Отец охотился в тех местах, случайно набрел на ее домик. Так и познакомились. А когда поженились, он забрал ее в свое поместье, конечно, вот только она всю жизнь тосковала по своему домику возле Саффолкского леса. Временами она наведывалась туда, и частенько брала меня с собой. Там хорошо, Пола… Светлое место. Полина слышала его слова как будто издалека и с каждым словом он, казалось, отдалялся от нее. Она увидела сад перед своим домом, раскрытую дверь на веранду, газету возле кресла, дымящуюся чашку кофе и дорожную мантию, сброшенную на пол кем-то нетерпеливым, кто не дождался услужливого эльфа. Счастливая улыбка коснулась ее губ. - Да, так хорошо… - шепнула она одними губами. - Потом пришло время поступать в Хогвартс, а, когда я вернулся домой на рождественские каникулы, отец сказал мне, что матери больше нет. Он был предельно сух и холоден, но в его глазах что-то умерло вместе с ней. Отец больше никогда не бывал в том доме, а я прилетаю туда, когда… Когда мне очень хорошо или очень плохо. Видишь, в какое место я зову тебя? Оцени мой порыв, маленькая леди! Они летели над городом, до гостиницы оставалось всего пара минут. Гойл и сам удивлялся, что так хорошо помнил дорогу, а может быть, кони сами вели его. Мелькнула мысль, что магглы могут удивиться, увидев летящую пролетку, запряженную крылатыми лошадьми. Но тут он увидел впереди очертания «Ревущего дракона» и резко направил упряжку вниз. С грохотом приземлились они почти у самых дверей, загнанные кони тяжело дышали. Отшвырнув вожжи, Гойл повернулся к Полине. Она лежала на сидении лицом вниз, в тусклом свете гостиничных фонарей он увидел, как потемнела ее мантия от крови. Выругавшись, он соскочил с пролетки и, подхватив ее на руки, бросился к входу.
Ударом ноги распахнув дверь, Гойл рявкнул на портье и тот, несмотря на явное незнание английского, бегом бросился впереди него. Он почти взбежал по лестнице на третий этаж, двери в их номера были предусмотрительно открыты. Опустив Полину на кровать, Гойл растворил шкаф и стал лихорадочно перебирать ее вещи. Отыскав в глубине маленький чемоданчик, он отнес его на комод рядом с кроватью и, открыв, с силой потер лоб, пытаясь успокоиться и точно вспомнить все, что она говорила в пути. - Так… снять повязку, Черт, сколько крови, - он отшвырнул окровавленные тряпки в угол. – Бальзам… маленькая хрустальная баночка… слева… вот она. По краю раны… да где ж тут края-то?! Месиво какое-то. Обмакнув палец в бальзам, он почувствовал легкое покалывание и только сейчас заметил, что его руки обожжены. Чертыхнувшись, Гойл стал наносить ароматное вещество на истерзанную руку Полины. Когда он нанес его везде, где требовалось, баночка почти опустела. - Теперь, Кроветворное зелье… темно-зеленый… крышка как капля… - Гойл откупорил бутылочку и начал капать тягучую бордовую жидкость в стакан. – 40 или 50… кажется ей и 60 не будет слишком много… Запрокинув ей голову, он влил зелье в приоткрытый рот. - А теперь… Дракон ее раздери!.. – Гойл пораженно уставился на руку Полины. Рваные края глубокой раны стягивались на глазах. Медленно текли минуты, а он как завороженный, не мог оторваться от этого зрелища. Наконец, на коже не осталось и следа от неистовства вампира, только засохшая кровь напоминала о причине мертвенной бледности. Ворча себе по нос что-то вроде «ничего подобного не видел, вот бы пригодился такой бальзамчик, когда с Эндрю в Эссексе так попали…», он стал смешивать сыворотку, которая должна была предотвратить заражение. Время от времени он бросал на нее быстрый взгляд, но Полина все так же лежала бледной восковой куклой. - Она должна была стать прозрачной, - спустя четверть часа, Гойл поболтал перед глазами склянкой с полученной сывороткой, которая переливалась всеми оттенками синего. – Пола, тебе лучше прийти в себя… Словно в ответ на его слова, на ее щеках вдруг появилась тень румянца, показавшаяся взрывом цвета, после безжизненной белизны ее лица. - Enervate! – заклинание окатило Полину волной энергии, раздувая ту крошечную искорку силы, затеплившуюся в ней. Она так глубоко вздохнула, точно хотела вдохнуть весь воздух в этой промозглой и тусклой комнатенке, как будто не дышала вовсе все это время, с той минуты, как он взял на руки ее безвольное тело. - Умница, Пола, - Гойл постарался сделать вздох облегчения не таким явным, но это не слишком удалось. – Открывай свои дивные зеленые глазки и посмотри, какое изумительное зелье я приготовил для тебя. Правда, оно получилось немножко другого оттенка, но главное, что я старался, верно? Полина послушно открыла глаза. Во рту пересохло, соленовато-металлический зелья привкус вызывал тошноту. Она не стала даже пытаться приподняться на постели, только повернула голову и попыталась сфокусировать взгляд на склянке, которой Гойл помахивал перед ее носом. - Суды по цвету, у тебя получилось нечто среднее между средством для чистки котлов и веритазиумом, - она зажмурилась, пытаясь избавиться от пляшущих черных мушек перед глазами. – Сколько крови саламандры ты влил? Стакан? - Не придирайся, мастер зельеделия. Очнулась - готовь теперь все сама. И, кстати, я что-то не слышу слов благодарности, - Гойл приподнял ее на кровати, усаживая в постели. Поставив перед ней чемоданчик с алхимическим набором, он сел рядом. - Сказать «спасибо» как-то несерьезно. Ты мне жизнь спас. Я твоя должница, ты и сам знаешь, - Полина перевела дыхание и, собрав волю в кулак, взялась за свои флакончики, стараясь унять дрожь в руках. – Подожди минутку, сейчас я восстану из мертвых окончательно, и все приготовлю. Не раздумывая, она опрокинула в рот маленькую бутылочку с зельем Вспышки Силы. Отогнав мысль о том, как сильно будет болеть голова через час, она сразу почувствовала небывалый прилив энергии, перед глазами прояснилось, и Полина, наконец, взглянула на Гойла. - Черт, Виктор… - она, нахмурившись, смотрела на его обожженные руки, исцарапанную грудь и мантию, разорванную на плечах в клочья, под которой явно скрывались раны. – Кажется не мне одной нужно срочное лечение. - Мы, настоящие мужчины, страдаем молча, в обморок не падаем, - усмехнулся Гойл. Он, наконец, позволил себе расслабиться после возвращения Полины в мир живых, и только сейчас почувствовал боль, которая нахлынула обжигающей волной, как будто желая наверстать упущенное. Опровергая свои собственные слова, он тяжело охнул. – Ну, почти молча…
- Сними мантию, мне нужно посмотреть, что с твоими руками, - Полина решительно поднялась на кровати, пользуясь силами, которое дало ей зелье. Его действия хватало всего на четверть часа, если выпить ровно столько, сколько полагалось. Она превысила предельно допустимую дозу примерно вдвое и знала, чем расплатится за это, но теперь ей нужна была ясная голова и точность движений. Тонкие пальчики замелькали над содержимым чемоданчика, в пустую склянку посыпались разноцветные порошки, брызнули капли эссенций и экстрактов, наполнив комнату ароматом свежескошенной травы, который через секунду сменился тягучим запахом карамели. Гойл с любопытством следил за ней, снимая мантию, прилипшую к плечам и стараясь не поморщиться при этом. Полина спустилась с высокого ложа на пол и поставила склянку на маленький треножник, под которым, на фарфоровом подносе, горел волшебный огонь, который зажег Гойл, пытаясь приготовить сыворотку. - А ты, между прочим, не говорила, что эту… кровь саламандры надо вливать в самом конце, – Гойл смотрел, как она медленно, по капле добавляет густую, пламенно-алую жидкость в бурлящее зелье грязно-серого цвета. - Не может быть, - Полина не отрывала глаз от зелья, которое теперь остывало и постепенно теряло цвет, обретая искомую прозрачность. – У мистера дырявая память, только и всего. Признавайся, что у тебя было по зельям? Судя по твоему творению – «отвратительно» - не больше. - Вот теперь я вижу, что с тобой все в порядке! Коль скоро Пола принялась оттачивать на мне свои колкости, я могу быть спокоен – все возвращается на круги своя, - Гойл недоверчиво посмотрел на мерный стаканчик с бесцветной пряно пахнущей жидкостью, который дала ему Полина. - Пей, - Полина, нахмурившись, осматривала его ожоги и царапины, некоторые из них, явно претендовали на гордое звание ран. – Это изгонит всю вампирскую заразу. Вечная жизнь в виде бледной нежити меня совсем не прельщает, полагаю, тебя тоже. Оценив остаток бальзама в хрустальной баночке, Полина потратила его остатки на следы вампирских когтей и два глубоких пореза. Легко прикасаясь к его израненным плечам и груди, она поймала себя на мысли, что «он очень ничего, как сложен хорошо, а под мантией и не заметно…». Тихонько фыркнув собственным мыслям, она подняла на него глаза и встретилась с его взглядом, в котором было нечто, отчего мурашки шустро побежали по ее спине. - Мне не хватило бальзама для твоих ожогов. Исцеляя меня, ты был слишком щедр, – Полина отодвинулась от него и склонилась над своим сундучком. – Придется лечить их по-другому. По мановению палочки перед ним появилось нечто вроде большой глубокой миски. Полина налила в нее воды из стеклянного графина, стоящего на комоде, это было единственным знаком заботы хозяев этой гостиницы о своих постояльцах. Она открыла одну из коробочек, и крохотные кристаллы бледно-розового цвета посыпались в воду, превращая ее в подобие жидкого тумана. - Опусти сюда руки и поддержи несколько минут, - Полина убрала коробочку и пододвинула чашу к Гойлу. – Ожоги уйдут, следов не останется, но… - Твое «но» пугает, Пола, - Гойл неприязненно покосился на розоватый туман. – И что значит несколько минут? Нельзя ли поточнее. - Будет больно. Извини, бальзам готовить слишком долго, - Полина посмотрела на него, покусывая губу. – А что касается точных сроков… Как только боль уйдет, можешь вынуть руки. Прости, ничего другого я сейчас придумать не могу. Но ты же настоящий мужчина. Гойл удивленно глянул на нее, не уловив и тени насмешки в последних словах. Ее серьезность так удивила, что он без лишних слов опустил руки в чашу. Боль была такой пронзительно-резкой, словно эта туманность была лучшим Разъедающим зельем, одна капля которого прожигает каминную полку насквозь. Он в ту же секунду захотел выдернуть их обратно, но его остановила ее рука, мягко, но настойчиво прижавшая его ладони к дну чаши. - Потерпи, пожалуйста, все пройдет, - Полина не отрывала взгляда от мелких бисеринок испарины, выступивших на его лбу. – Сейчас, еще немножко… совсем немножко осталось… больно, я знаю… сейчас… еще чуть-чуть… Ее тихий голос, утешающий его, как будто он был маленьким мальчиком, который разбил коленку, и раздражал и успокаивал одновременно. Он в жизни испробовал достаточно боли, познакомился и с ее квинтэссенцией – пыточным заклинанием, но добровольно терпеть подобное ему еще никогда не приходилось. «Несколько минут… она сказала – несколько минут… да прошло уже несколько часов, дракон ее раздери!..» Время, казалось, безнадежно замедлило свой ход. Наконец, ощущение, что пальцы медленно растворяются в этой мутной субстанции, стало не таким пронзительным, а затем и вовсе ушло без следа. Тяжело выдохнув, Гойл вынул руки, предчувствуя, что сейчас увидит фрагмент собственного скелета, без всяких излишеств, вроде мяса и кожи.
Однако кожа оказалась на месте, более того, исчезли маленькие шрамы на тыльной стороне ладони – следы одной его неосторожной авантюры. - Неплохая замена Крусио, Пола, - он отставил чашу с туманом на комод и взглянул на нее исподлобья. - Брось, Виктор, - Полина поморщилась. - Если ты испытывал действие Крусио, сам знаешь, это ни с чем несравнимое ощущение. - А я вот хотел спросить тебя еще в замке, да как-то отвлекся… Ты говорила, что тебе знакомы ощущения от Крусио не в теории. В чем же провинилась маленькая леди, что с ней обошлись так круто? - Ммм… - Полина увлеченно перебирала флакончики. – Ты лучше взгляни на себя в зеркало и оцени свою первозданную красоту и стать. Бальзам тоже закончил свою работу. Гойл подошел к зеркалу и удовлетворенно присвистнул. – Что же это за бальзам у тебя такой, Пола? Я никогда не видел ничего подобного. В госпитале св. Мунго меня исцеляли как-то, все зажило, конечно, но шрамы остались. - Будешь смеяться, но этот бальзам, всего лишь результат неудачной попытки создать одно зелье, причем прямо противоположного свойства. – Полина добавила несколько крупинок какого-то серебристого порошка в бутылочку с тусклой зеленоватой жидкостью и, быстро закрыв крышкой, потрясла стеклянный флакон. – Планировалось изобрести яд сверхбыстрого действия. Но мне было только восемнадцать, и я еще знала далеко не все… В общем, когда полученное в ходе бессонных ночей вещество случайно вылилось мне на руку, я закрыла глаза и приготовилась умирать. А когда открыла, обнаружила, что все еще жива, а царапинка на пальце исчезла без следа. - Любопытная история, - Гойл провел рукой по груди, пытаясь отыскать то место, где только что зияли во всей красе пара порезов, по пять дюймов каждый. – У меня только два вопроса. Для кого ты готовила тот яд, и удалось ли тебе его все-таки получить? - Получила, конечно. А яд просил отец. Не могла же отказать папочке в такой малости? Кого уж он собрался им отравить, меня мало волновало, - Полина быстро открыла шкаф, сдернула с вешалки первую попавшуюся мантию и, почти не глядя, взяла чистое белье. – Если я ответила на все вопросы, разреши, я пойду в ванну, смою кровь и переоденусь. - Не смею задерживать, - Гойл отвесил ей глубокий поклон. – Но, черт побери, приятно слышать, что и великий мастер зелий мог ошибаться. - Истинное мастерство в том и состоит, что даже ошибки оборачиваются триумфом. Вам, невеждам, не понять, - Полина скорчила высокомерную гримаску и закрыла за собой дверь в ванную комнату. Поставив пузырек с серебристо-зеленоватым зельем на полочку, она взглянула на себя в зеркало и, ужаснувшись, стала лихорадочно срывать когда-то зеленую парадную мантию. Пропитавшийся кровью шелк полетел в угол, а Полина стала смывать под тугими струями душа следы «торжественного ужина с танцами». Когда вода, с веселым бульканьем убегающая в трубу, потеряла розовый оттенок, Полина отбросила мочалку и стала быстро вытираться большим жестким полотенцем. Время действия Вспышки Силы заканчивалось, она чувствовала, как голова наливается свинцовой тяжестью, обещая наглядно доказать ей, что дозировку надо строго соблюдать. Полина не успела застегнуть две последние пуговки, когда головная боль обрушалась на нее, заставив согнуться. Ахнув, она потянулась к приготовленной бутылочке с зельем, схватила ее, сбив попутно все остальное, что стояло на полочке, и дрожащими руками выдернула пробку. Когда последние кисло-сладкие капли оказались во рту, Полина уронила флакон на пол, хрусталь яркими брызгами разлетелся на каменном полу. Силы ушли, и она, прижавшись спиной к стене, медленно сползла на пол, обхватив голову руками. - Пола, что случилось? С тобой все в порядке? – Гойл дернул дверную ручку, услышав как что-то падает и разбивается в ванной. - Все… нормально… - стиснув зубы до хруста, Полина чуть покачивалась из стороны в сторону. – Еще… пять… минут… - Пола, открой. Мне надо умыться, срочно, - Гойл приналег на дверь, которая жалобно хрустнула. Полина попыталась ответить, но мерно пульсирующая боль, заглушила все слова. Она не услышала треска выломанной двери, лишь оказавшись на руках у Гойла, поняла, что он все-таки вломился в ванную комнату. Сжавшись в его руках, она отчаянно сдавила ладонями виски. - Тихо-тихо… - Гойл сел на кровать, не выпуская Полину из рук. Прижав ее к себе покрепче, он вдохнул запах ее влажных волос. – Маленькая леди, теперь мой черед шептать тебе, что скоро все пройдет.
Уткнувшись лбом ему в грудь, Полина тихонько застонала. Ей до безумия захотелось перестать быть сильной, заскулить от невыносимого гула в голове, заплакать, размазывая слезы по щекам. Но глаза остались сухими, а жалобные стоны были закушены вместе с губой. Полина лишь зажмурилась и стискивала голову все сильнее, в ожидании, когда же, наконец, подействует Болеутоляющее зелье. Жалость к себе - слишком большая роскошь, которую она не могла позволить никому. «Лучше пусть тебе завидуют, чем жалеют». Девиз ее отца иногда казался ей выжженным где-то внутри. А Гойл все баюкал ее на руках, нашептывая что-то бессмысленно-успокаивающее. Он не смотрел на часы и не знал, сколько времени просидел так, пока не почувствовал, что сжавшаяся пружинка расслабилась в его руках. Ее лицо было по-прежнему прижато к его груди, но дыхание стало ровным, а ее руки медленно опустились. Гойл осторожно отстранил ее от себя и увидел, что Полина уснула. Он бережно опустил ее на постель и несколько секунд смотрел на нее, едва заметно улыбаясь. Потом, как будто очнувшись, тряхнул головой и, выглянув в коридор, вызвал привратника.
- Просыпайся, маленькая леди! О тебе ходит много слухов, но что ты такая соня, никто даже не может предположить, смею уверить, - Полина, даже с закрытыми глазами, знала, что Гойл улыбается, глядя на нее. – Я теперь знаю твою самую страшную тайну, и за то, чтобы сохранить ее в секрете, потребую особой платы. - Шантажист, одно слово, - Полина с опасением приподняла голову, но вчерашняя буря ушла, не оставив и облачка. Теперь она, наконец, взглянула на него и удивленно ахнула. Гойл сидел на краешке ее кровати, улыбаясь совершенно по-кошачьи. Большой букет нежно-розовых тюльпанов с почти прозрачными, очень острыми лепестками в его руках казался удивительно уместным. - Виктор Гойл и тюльпаны – это… - Полина рассмеялась и села на кровати. – Я даже не могу подобрать подходящих слов. - О, значит, мне удалось почти невозможное! Заставить Полину Диборн потерять дар речи – дорого стоит, - Гойл положил цветы ей на колени. - Очень красивые, спасибо, - Полина погладила пальчиком острый кончик розового лепестка. – Я действительно долго спала? - Уснула ты под утро, проспала весь день и всю ночь. А сейчас уже десятый час, между прочим! И, кстати, учти, маленькая леди, ты ужасно уязвила мое мужское самолюбие. – Гойл попытался согнать с лица улыбку и придать лицу суровое выражение, но это ему не удалось. - Ты первая женщина, которая заснула в моих объятьях. Я не претендую на пылкую страсть, но вот так уснуть!.. - Прости, я такая бестактная, – Полина виновато потупилась, но в следующую секунду, осознав его слова, она посмотрела на него почти с ужасом. – Сутки?! Я проспала целые сутки?! Мерлин… Нам же надо было скорее убираться отсюда, а я… - А ты спала и бросила меня на произвол судьбы, - Гойл осуждающе поджал губы и покачал головой, но веселые чертики по-прежнему резвились в его глазах. – Безответственный официальный представитель Министерства Магии Великобритании забыл обо всем, сладко почивая на этом продавленном матрасе. Гойл протянул ей изящную кожаную папку с тиснением. Полина раскрыла ее и, не веря собственным глазам, увидела пакет документов, ради подписания которых она приехала к Ракоци. Перелистнув несколько страниц, она убедилась, что все бумаги в образцовом порядке. - Глупо делать большие глаза и кричать: «Откуда у тебя это?!», но именно этого мне сейчас и хочется. Расскажешь? – Полина взглянула на него, не пытаясь скрыть своего удивления. - Хм… Стоило бы потребовать у тебя что-нибудь взамен моего рассказа, например поцелуй, но я бескорыстный и благородный человек, - Гойл взмахнул палочкой и поднос с завтраком подлетел к кровати. – Извольте съесть все, что вам предложено, пока я буду развлекать вас занимательными историями. - О, ты просто ангел! – только сейчас Полина ощутила, как сильно она проголодалась. Она залпом выпила стакан сока и разломила булочку. – Ну же, поведай мне, что ты делал в эти сутки. - Итак, - Гойл устроился поудобнее рядом с ней. – Когда ты уснула, я решил, что наш отъезд из замка славного графа получился несколько сумбурным, и некоторые вопросы остались без ответа. Оставив тебя здесь на попечение славного портье, которого вроде бы весьма впечатлила перспектива быть разрезанным на пять частей, если в мое отсутствие кто-то подойдет к двери твоего номера ближе, чем на пять ярдов, я поехал обратно в поместье Ракоци. Полина поперхнулась булочкой и пораженно воззрилась на него. - Обратно?..
- Разумеется, - Гойл легко похлопал ее ладонью по спине. – Моя идея была совсем не так безумна, как может показаться на первый взгляд. С вампирами наш граф разобрался сам, мы это видели, когда покидали это негостеприимное место, а вот с самим графом мне хотелось пообщаться. К тому же, как я и предполагал, он не ждал меня так скоро, и мне удалось слегка ошеломить его своим эффектным появлением. - Бесстрашье храбрых - это род безумья! - Полина тряхнула головой и вернулась к булочкам и джему. – Не помню, кто это сказал, но говорили явно про тебя. - Пола, ты мне льстишь, - Гойл скромно улыбнулся. – Так я продолжу. Знаешь, а мы с тобой разнесли почти ползамка, я с удовольствием осмотрел места нашей боевой славы пока шел в кабинет графа. Догадайся, кто помогал мне ориентироваться в графских покоях, и был моим верным проводником? - Тебе самому ужасно хочется все рассказать сэр Интриган. Не томи. - Наш любимый Гореску, конечно. Я отловил его в конюшне, где он оплакивал угнанную упряжку. И ведь какая несправедливость! Я возвращаю позаимствованных коняшек, а этот щуплый мерзавец почему-то не кинулся ко мне на шею с благодарностями, напротив, представь – он попытался поразить меня каким-то заклинанием, вроде нашего Stupefy. Ну, тут я ему припомнил Дойла и Бойла. - Странно, что он после этого смог быть твоим проводником, - Полина с упоением вдохнула запах кофе. – Не хотелось бы мне быть человеком, которому тебе есть что припомнить. - О, я совсем незлопамятный, что ты, память у меня совсем ни к черту. Отомщу, потом забуду и еще раз отомщу, - Гойл весело ухмыльнулся. – Стало быть, мы с Гореску пришли в личные покои графа. Что удивительно, и этот любитель драконов мне был совсем не рад. Ну и что такого, что я сразу забрал у него волшебную палочку и посоветовал не делать лишних движений? Неужели в Румынии совсем забыли законы гостеприимства? Не буду описывать тебе его пожелания нам с тобой, Ракоци оказался человеком с богатым воображением и словарным запасом. Если коротко, у нас с Никола состоялся серьезный разговор. Когда его первый праведный гнев угас, он смог рассуждать как разумный человек и согласился, что у нас тоже могут быть к нему претензии в данной ситуации. Итогом наших переговоров стала некоторая материальная компенсация мне лично, за потерю моих торговых партнеров, возвращение вот этой папки с документами и заверения в том, что подобные инциденты в будущем исключены. Тебе, кстати, его личные извинения. - Страшно подумать, как бы я жила, если бы он не соблаговолил извиниться, - Полины фыркнула. - Я попросил бы вас, маленькая леди, воздержаться от иронии. Не так просто было переломить его сложившееся мнение, что во всей этой веселой заварушке виновата некая рыжая дама, которая не умеет быть вежливой с этими славными ребятами – вампирами. - В твоих способностях быть убедительным, я как-то не сомневаюсь, - Полина облизнула сладкие от вишневого джема губы и улыбнулась. – Все-все, никакой иронии, только благоговейное внимание. - Так о чем я?.. - Гойл с трудом оторвал взгляд от ее губ и собрался с мыслями. – А, да, с Ракоци мы расстались почти друзьями. Я заинтересовал перспективой сотрудничества со мной в той области, где, до сей поры, трудились мои бедные компаньоны. У графа обширные связи и страстная любовь к деньгам. Мы сработаемся. Он говорил, чувствуя, что чем дольше он сидит рядом с ней на кровати и смотрит на то, как она, такая незнакомая, без макияжа и аккуратно уложенной прически, пьет кофе, тем труднее ему сохранять легкий тон повествования. Гойл налил себе сока и сосредоточил свое внимание на содержимом стакана.
- Граф даже любезно организовал для меня рандеву с еще одним участником нашего маленького приключения. Тем же вечером я встретился с домнулом Ланцем. - Ты сумасшедший… - Полина застыла с пустой чашкой, которую она только собралась поставить на поднос. Медленно, не отрывая от него потрясенного взгляда и не осознавая, что делает, она поставила ее на блюдце верх дном. - Собралась погадать на кофейной гуще? Давай лучше я этим займусь, – довольный ее изумлением, Гойл взял чашку и с интересом вгляделся в темные разводы на тонком фарфоре. – О! Я вижу, что разговор мистера Гойла с мистером Ланцем прошел успешно, высокие стороны даже ни разу не пытались убить друг друга. Мистер Гойл изобразил святую невинность, уверив, что сам он в жизни бы не стал враждовать с достойным кланом. Это все мисс Диборн со своими сияющими глазками, сказал он Адриану, своему новому другу. Но мисс Диборн нельзя тронуть и молочным зубом, не то, что клыком, она такая важная персона, ее любовник - министр магии, ее друзья – сливки высшего общества. Если с ней что-то случится, магическое сообщество объединится в едином порыве, и для вампиров начнутся тяжелые времена. А еще я вижу, вот здесь, справа, посмотри – капля похожа на головку чеснока. Знаешь, что это означает? Теперь Ланц со своей бандой будет держаться от нас подальше. Я со всей убедительностью рассказал ему, что ты уже отправила своему высокопоставленному любовнику послание, полное гневных призывов пересмотреть старый Договор, но я приложу все усилия, чтобы успокоить тебя, если мы уедем отсюда спокойно, без лишних эксцессов, так сказать. - Кажется, я ошиблась. Ты не сумасшедший, ты просто дьявольски изворотливый тип, - Полина отодвинула поднос и выпрямилась. – Что за чушь про министра?! - А что, разве неправда? - Гойл широко раскрыл глаза, демонстрируя свое удивление, и в следующую секунду уворачивался от полетевших в него тюльпанов. - Я тебя отравлю, честное слово! – Полина соскользнула с кровати, с удовольствием ощутив, что отлично себя чувствует. - Совести у тебя нет, Пола, вот что я тебе скажу, - Гойл вздохнул и стряхнул розовый лепесток с рукава. – Я позволил тебе отсыпаться, в то время как сам решил все наши проблемы и даже купил два билета на самолет. Вылет через четыре часа, кстати. - Ты прав, - Полина медленно подошла к нему и виновато улыбнулась. – Я бессовестная нахалка, а ты бескорыстный и благородный человек, который даже не потребовал поцелуя за свои подвиги. От такой резкой перемены Гойл слегка растерялся и даже не нашелся, что ответить. Он так и остался сидеть на ее кровати и, когда она подошла, ему пришлось взглянуть на нее снизу вверх. - Мистер Гойл, позвольте мне сказать, что я восхищена вашими талантами воина, коммерсанта, дипломата и джентльмена, - Полина наклонилась к нему и поцеловала в губы. Его руки сомкнулись на ее талии, притягивая к себе, но Полина оторвалась от его губ прежде, чем поцелуй стал слишком жарким. - Не проводишь ли меня в Англию, Виктор? У меня там назначена встреча, - она мягко отстранила его руки. - Встреча? – Гойл поднялся с кровати, не отрывая от нее взгляда. - Да, меня тут пригласили на днях. Пикник в Саффолке, маленький домик и ни одного маггла вокруг на целую милю, - в глазах Полины плясали лукавые чертики. - С удовольствием, маленькая леди. Я точно знаю, вас там будут ждать с нетерпением, - Гойл склонился в легком поклоне, взглянув на нее так, что Полина на секунду подумала, что если бы он анимагом, то его зверем был бы волк. И сейчас этот волк был голоден. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме