Автор: Elizabeth Hootоn (Anghraine)
Название: «Дни ухаживания»
Переводчик: ivanna
Оригинальное название: «The Season of Courtship»
Рейтинг: PG-13
Жанр: общий
Категория: джен
Герои: Элизабет / Дарси
Первоисточник: «Гордость и предубеждение»
Размер: макси
Аннотация: Все ясно из названия – от помолвки до свадьбы.
Разрешение на перевод: получено
Ссылка на оригинал: http://www.austen.com/derby/elizh3.htm (один из последних вариантов)
Комментарии: Все цитаты из «ГиП» даются в переводе И. Гуровой, потому что он мне нравится куда больше перевода И. Маршака Гл. 7 - 8 - http://zerkala.fastbb.ru/?1-2-0-00000051-000-0-0-1209829247 Глава девятая Оставшаяся часть обеда прошла вполне приятно. Благодаря дружелюбию леди Дарси настроение Элизабет повысилось, и все четверо – Элизабет, миссис Гардинер, леди Дарси и Сесилия, беседовали со свободой старых друзей и жаром новых знакомых. Элинор изредка вставляла реплики, которые свидетельствовали о том, что, разговаривая с братьями, она успевает слушать и дам… Элизабет мельком отметила, что в этом отношении она сильно отличается от Дарси, который порой с трудом мог сосредоточиться даже на одной беседе. Но она не позволила этой мысли встревожить или расстроить себя. Дарси сидел далеко от нее, но время от времени их глаза встречались, и тогда она улыбалась ему ослепительной улыбкой.
Обед закончился и все двинулись в гостиную, поскольку час был еще ранний. К изумлению Элизабет, граф подошел к ней и предложил руку. Остальные Фицуильямы незаметно разбились на пары. Дарси и Элинор, не задумываясь, встали вместе, и последовали за лордом Мильтоном, который сопровождал вдовствующую графиню.
«Позвольте поблагодарить вас за любезность, оказанную мне и моей семье», - вежливо начала Элизабет. Лорд Анкастер едва заметно улыбнулся, и небрежно ответил:
«Это не любезность, а удовольствие».
Старая нелюбовь Элизабет к безупречным манерам Дарси воскресла с новой силой. Ей так и не удалось уличить его в нарушении правил хорошего тона, потому что даже самые оскорбительные его выпады – за исключением одного случая – сочетали резкость со строгим следованием формальностям. Лорд Анкастер, похоже, был слеплен из того же теста.
«Я должен извиниться перед вами, мисс Беннет», - сказал он внезапно, сохраняя все тот же легкий светский тон.
«Прошу прощения?»
«За поведение моей сестры», - пояснил он. «Кэтрин, какового бы мнения она не придерживалась, не имела права оскорблять вас так, как она себе позволила, и тем более не имела и не имеет никакого права вмешиваться в личные дела нашего племянника. Ему двадцать восемь лет, он сам себе хозяин и вовсе не обязан к нам прислушиваться».
Элизабет посмотрела ему прямо в глаза. «Милорд, вы не ответственны за поведение леди Кэтрин. Я никогда не стала бы винить вас за пренебрежение ваших родственников хорошими манерами – к вам оно не имеет никакого отношения».
Лорд Анкастер слегка улыбнулся. Не было ни малейшего сомнения, что он отлично ее понял.
Она продолжала как по наитию, руководясь исключительно своими чувствами. «Однако мистер Дарси ставит мнение своей семьи гораздо выше».
«Вот как?» Граф скользнул по ней взглядом и отвел темные глаза.
Несомненно, он был бы сильно утешен, услышь он первое предложение Дарси. При этой мысли Элизабет едва удержалась от кивка, и настойчиво добавила: «Да, и ежели в конце концов он судит только на основании собственного сердца и разума, то так, я полагаю, его воспитали в семье?»
Он бросил на нее загадочный взгляд. «Судить на основании собственного разума – пожалуй. Мы не хотели, чтобы он повторил ошибку моей сестры». Элизабет почему-то сразу догадалась, что он имеет в виду леди Энн, а не леди Кэтрин. «Жаль, что нам так и не удалось добиться успеха». С этим non sequitur они вошли в гостиную. Граф передал Элизабет племяннику и удалился.
«Что он тебе сказал?» - тут же потребовал Дарси. Элизабет выразительно на него посмотрела.
«Какая очаровательная комната, милый. Помнится, в Пемберли я видела что-то похожее, хотя, конечно, гостей было гораздо меньше».
Он слегка смутился, и, когда появилась его бабушка, откланялся, повинуясь кивку Элизабет.
«Мисс Элизабет, не хотели бы вы посидеть со мной?» Несмотря на старомодное очарование ее манер, вопрос был чисто риторическим – если это вообще был вопрос. Элизабет села.
«Я только что беседовала с мисс Беннет», - начала графиня. «Прелестная молодая леди».
«Благодарю вас».
Леди Анкастер по очереди рассматривала сестер, и вид у нее был слегка недоуменный. Очевидно, она находила выбор племянника довольно странным. Элизабет заметила:
«Моя матушка до сих пор удивляется, почему мистер Дарси решил жениться на мне, а не на Джейн, раз уж он вообще решил выбирать из ее дочерей».
Губы леди Анкастер дрогнули. «Ваша сестра очень красива, и кажется милой и добросердечной, но Фицуильяму нравятся совсем другие женщины».
«О?» Элизабет вскинула брови.
«Ему нравится, когда у человека живой и открытый нрав, как у Ричарда, или он умен и умеет настоять на своем, как Элинор», - спокойно сказала графиня. «Или то и другое вместе», - без ложной скромности подумала Элизабет. Удивительная дружба между Дарси и Бингли стала ей более понятна. Бингли шли на пользу твердость нрава и проницательность ее нареченного, а Дарси – открытость души и уступчивость Бингли.
«Я рада, что он женится. Я хотела бы увидеть его детей, перед тем, как умру. Из всех моих внуков женат только Мильтон, а остальные становятся все старше. Элинор, как и Фицуильяму, уже двадцать восемь». «Столько же, сколько Шарлотте», - подумала Элизабет, глядя на свою будущую золовку новыми глазами. Элинор была богата, красива и знатна. Она могла выйти замуж за кого захочет, или не выходить вовсе. В то время как Шарлотта, наделенная не меньшими достоинствами, была принуждена стать женой мистера Коллинза. Она давно уже не чувствовала всю несправедливость этого с такой остротой.
«Ну, всё скоро закончится», - утешила она себя, и тут ее темные глаза округлились. Она поняла, что все не закончится никогда. Званому обеду конец придет, но когда она выйдет замуж за Дарси, его семья станет ее семьей до самой смерти. Она перевела дыхание, и осторожно поглядела на бесстрастное лицо графини.
«Леди Анкастер, я хотела бы задать вам один вопрос».
«Конечно».
«Есть что-то во мне, что вам не по душе, или у вас вызывает недовольство только мое скромное происхождение?»
Графиня моргнула. «Не уверена, что поняла вас, мисс Беннет. Вас интересует, почему вы не нравитесь мне или нам?»
Стало ясно, откуда у Дарси пристрастие к бесконечному уточнению смысла слов. Элизабет вздохнула. «Я говорила только о вас, миледи».
Леди Анкастер подумала. «Я вас не слишком хорошо знаю, но полагаю, что Фицуильям вряд ли бы вас выбрал, если бы у вас были какие-либо пороки. У него безупречный вкус. Нет, меня беспокоит только ваше… положение в обществе».
«Это утешительно», - сказала Элизабет. «Было бы ужасно, если бы речь шла о чем-то, что я могла бы изменить».
«Вы не можете изменить свое происхождение, это верно» - согласилась графиня. «Но, мисс Беннет, проблема вовсе не в богатстве и родовитости, хотя и о них не надо забывать. Мы хотели бы, чтобы его жена была нашего круга и разбиралась в наших обычаях. Конечно, вас не приходится винить за ваше невежество – откуда вам было набраться знаний?»
Почему-то, подумала Элизабет, из уст графини это не звучало так уж оскорбительно: в ней была какая-то мягкость, которая начисто отсутствовала у ее дочери, постоянно задевавшей окружающих. Однако непреклонная откровенность, похоже, была семейной чертой. «Мадам», - сказала она, - «я понимаю ваши чувства. Однако я – дочь джентльмена. Неужто я не смогу научиться быть женой джентльмена?»
«Дорогая мисс Беннет», - ответила леди Анкастер, улыбаясь, как улыбаются, слушая простодушные рассуждения детей, - «известно ли вам, что когда мистер Дарси ухаживал за моей дочерью, основные возражения выдвигало не мое, а его семейство? Они считали этот брак мезальянсом».
Элизабет нахмурилась. «Я не знала, что были какие-то возражения».
«Они полагали, что она его недостойна, потому что Дарси – старинный, могущественный род, прибывший из Нормандии семьсот с лишним лет назад. Дарси ставили на место разбогатевших выскочек в ту пору, когда все, о чем мечтали Фицуильямы, - это торговать шерстью в Дублине. С его происхождением и родством, то, что у Фицуильяма нет титула, не имеет ни малейшего значения – его имени вполне достаточно. Он принадлежит нашему кругу, а не вашему. Простите мою откровенность, но все обстоит именно так. Джордж Дарси выбрал Энн, потому что она была богата и хороша собой, а это было все, чего он ждал от жены. Она вышла за него, потому что мечтала попасть в самый избранный круг, а из всех ее кавалеров к нему принадлежал только он».
Элизабет улыбнулась: «Ну, а я не богата и не хороша собой, и оттого вы не верите, что я смогу стать достойной женой вашему внуку? Полагаю, все семейство одного с вами мнения?»
«Я не знаю, кем вы можете стать», - сказала леди Анкастер. «Я знаю только, кто вы есть».
«Дочь неотесанного сельского помещика, хотите вы сказать? Вы желали для мистера Дарси совсем не такую жену? И сам он желал не такую?» - Элизабет вздернула подбородок. «Полагаю, вы считаете меня корыстной и бесчувственной, леди Анкастер?».
«Нет», - сказала графиня. «Не сомневаюсь, что внука вы любите. Любой, кто видел вас вместе, в этом не усомнится». Элизабет вздрогнула от удивления. «У вас очень выразительное лицо, мисс Беннет».
«Спасибо». Теперь удивленный вид был уже у леди Анкастер. Она, очевидно, не рассматривала свои слова как комплимент. Элизабет подавила вздох. Ее все сильнее поражало, как Дарси сделался таким, каким был. То, что он так стал так отличен от них, руководясь только собственной волей и совестью, походило на чудо. «Миледи, мы с мистером Дарси помолвлены. Мы поженимся. Мы сделали свой выбор, и теперь его никому не изменить». Она вздернула подбородок. «Нерасположение ко мне его семейства никак не повлияет на его решимость, только сделает несчастным. В этом нет никакого смысла, раз вы не намерены рвать отношения ни с ним, ни со мной. Поэтому единственное, что вы можете сделать – это помочь мне стать такой, какой я, по вашему убеждению, стать не могу».
«Что вы сказали?» Графиня в изумлении смотрела на нее. «Боюсь, не постигаю, о чем вы».
Элизабет посмотрела пожилой женщине прямо в глаза. «Признаю, что в полной мере не могу оценить все последствия, но не полагаете же вы, что я не задумывалась о возможных сложностях? Я не имею ни малейшего желания, чтобы из меня пытались сотворить то, чем я не являюсь: я не хочу быть бесполезным украшением гостиной своего мужа и жить без всякой цели, но это не значит, что я должна цепляться за старые привычки в новой жизни. Мистер Дарси вправе жениться на мне, потому что он – джентльмен, а я – дочь джентльмена, но я хорошо понимаю, какое место в обществе он занимает благодаря своему происхождению. Вас вряд ли удивит, что я хочу быть достойной своего мужа. Это не мимолетное увлечение: я хочу, чтобы он гордился мной также, как я горжусь им».
Леди Анкастер улыбнулась с большей теплотой, чем на протяжении всего вечера. В ее широко раскрытых глазах появились слезы, и она промокнула их кружевным платочком.
«Ваше сиятельство?»
«Простите меня, мисс Беннет – к старости становишься сентиментальной». Она посмотрела на нее. «Вы, кажется, мыслите очень здраво». Она положила на руку Элизабет свою хрупкую руку с проступающими синими жилками вен. «Он слишком хорош для нашего мира, и, конечно, ни одна женщина его по-настоящему не достойна, но, надеюсь, вы будете счастливы».
Элизабет улыбнулась, чувствуя, как сильно отлегло у нее от сердца. Она не думала, что за один-единственный вечер ей удалось покорить всю семью, или хотя бы леди Анкастер, но знала, что это сражение она выиграла.
«Благодарю вас».
**********
«Элизабет!»
Гостям – во всяком случае, в теории – показывали дом. С выражением мальчишеского озорства на лице, Дарси схватил ее за руку и увлек в пустую комнату.
«Фицуильям!» - воскликнула она, рассмеявшись.
«Тише!» - ответил он, закрывая ей рот рукой, и притягивая к себе, - «а то нас услышат». Она захихикала, и тут же ахнула, потому что он прижался губами к ее шее. Это была на редкость приятная неожиданность, и девичий смешок, который слетел с ее губ, превратился в низкий, грудной стон. И вдруг все ее тело ожило и приобрело невероятную чувствительность. По плечам побежали мурашки, а то место на талии, куда легла его затянутая в перчатку рука, стало излучать тепло. Впервые, насколько она могла припомнить, он обнял ее, повинуясь порыву, и она была в совершенном восторге.
Он поднял голову, и сказал легким и веселым тоном, совсем не похожим на его обычный размеренный и серьезный: «Дорогая, в этой комнате гораздо меньше гостей».
«Фицуильям, это же дом твоего дяди!», - пробормотала она. Это было сказано исключительно ради приличия – ее охватила восхитительная истома, и совсем не хотелось шевелиться. Хотя разница в их росте временами причиняла неудобства, сейчас это оказалось весьма кстати: она смогла положить голову ему на плечо и замереть в полном удовлетворении. И, конечно, теперь он легко мог наклонить голову и поцеловать ее в шею, что тоже было… приятно. Они довольно рано обнаружили, что обоим это доставляет даже слишком большое удовольствие.
«Да», - ответил он, - «это очень кстати».
Она едва не подняла голову с его плеча. «Кстати?»
«Конечно. В детстве я и мои кузены постоянно гостили здесь, и поскольку нам давали больше воли, чем в доме моего отца, мы облазили все закоулки…» Тут он поддался соблазну, и его губы переместились с ее ушка вниз, в основание шеи. «Мы обнаружили множество тайников. Думаю, что я не только знаю этот дом лучше собственного – я знаю его лучше дядюшки. Представь себе, тут есть потайные ходы!»
«Потайные ходы?» - неуверенно переспросила она. Дарси, совершив сверхчеловеческое усилие, отступил на шаг и повернулся к ней лицом. В комнате было полутемно, и она различала только, как сияют его глаза. «Фицуильям», - сказала она, чувствуя, что по мере того, как он отдаляется, к ней возвращается способность говорить связно. «Что случилось? Ты на себя не похож».
«Я думаю, все уже ушли далеко», - сказал он и громко рассмеялся. «Просто я очень счастлив».
«Судя потому, как ты себя вел себя весь вечер, мне бы в голову не пришло» - ответила она, пытаясь привести в порядок растрепавшиеся кудри.
«Мы были на людях. Я не могу показывать свои чувства перед другими людьми».
«Только передо мной», - подумала она, тоже чувствуя себя совершенно счастливой. Ей всегда казалось, что ей пришелся бы по душе поклонник, не стесняющийся демонстрировать свои чувства публично, но теперь ей вовсе не хотелось, чтобы он вел себя по-другому.
«Ты доволен всем на свете, или тебе угодило что-то особенное?» Она подошла к окну и отдернула штору. Бледный, сумрачный свет залил темную комнату. Дарси снова рассмеялся.
«Ну, я никогда не доволен всем на свете. Но до сегодняшнего вечера я и вообразить не мог…» Он остановился, и она увидела, что он пытается преодолеть природную замкнутость. На его лицо появилось выражение сердечного восторга, и оно полностью переменилось. Он подошел к ней, и, взяв руку, прижал ее к губам. «Элизабет, я… сегодня вечером ты… ты была великолепна». Он говорил сбивчиво, как приносящий извинения ребенок. «Я так тобой горжусь. Я давно тебя люблю, но только увидев среди нашей семьи, понял, что, выбрав тебя, обеспечил не только свое… наше счастье, но и всё... Ты оказала мне честь, согласившись стать моей женой, матерью моих детей и хозяйкой моего поместья».
Элизабет в изумлении вскинула глаза. Она не могла припомнить, что она совершила такого, что отличалось бы от обычного ее поведения. Быть может, она вела себя сдержаннее, чем обычно, из почтения к собравшемуся обществу, но не более того – исключением была только ее попытка ублаготворить леди Анкастер. Но одного этого было мало для такого взрыва чувств. Ее первым невольным желанием было избежать откровенности, отделавшись какой-нибудь шуткой, однако что-то подсказало ей, что такое поведение будет недопустимым даже тогда, когда они поженятся. Она подумала, что сейчас наступил момент, который определит, как они станут вести себя дальше. «Фицуильям, я…» И тут они услышали чьи-то шаги.
Дарси вздрогнул. «Должно быть, нас хватились. Нам лучше вернуться».
Нельзя было, чтобы между ними осталась недосказанность. Она сжала его пальцы,
поразившись, что, даже через две пары перчаток, чувствует, какие у него ледяные руки. «Фицуильям». Она не могла придумать ничего умного, в голове была пустота, и Элизабет сумела сказать только: «Я тебя люблю».
Но этого оказалось достаточно. Его лице, светившееся счастьем, засияло еще ярче. «Спасибо, Элизабет». И когда они вышли из комнаты, чтобы присоединиться к его родственникам, он положил руку ей на талию, и на мгновение коснулся ее виска полным нежности поцелуем.
Глава десятая. Беседа. «Лизи», - сонно сказала Джейн, устраиваясь под покрывалом, - «почему мисс Фицуильям так настаивала на разговоре с тобой?»
Элизабет вовсе не чувствовала себя усталой. Она неподвижно лежала, устремив глаза в потолок. Пожалуй, самый удивительный сюрприз за весь вечер поджидал ее незадолго до отъезда. Элизабет, конечно, сознавала, что ее решение выйти замуж за Дарси повлияло на жизнь многих людей, однако не понимала, насколько сильным оказалось это влияние, пока Сесилия не привела ее в еще одну незнакомую и, по всей видимости, малопосещаемую комнату. Похоже, в детстве Сесилия ходила за своими более взрослыми кузенами по пятам, и обнаружила не меньше тайников, чем они.
«Она хотела меня поблагодарить», - сказала Элизабет. Джейн недоуменно спросила: «За что? Ты оказала ей какую-то услугу?»
Элизабет рассмеялась. «Не совсем. Во всяком случае, не намеренно». Перед ней снова возникло лицо Сесилии с полными слез голубыми глазами. «Если бы не вы, я бы в жизни на это не отважилась. Понимаете, Диана про нас узнала, и все время угрожала, что расскажет лорду Анкастеру. Он ведь мне не родной дядя. Мой отец был просто бедным родственником. Он взял нас с братом на воспитание, когда наши родители умерли, так что у нас нет ничего, кроме благородного происхождения. Я ему обязана всем. А потом Фицуильям, который всегда был его любимцем, и всегда был такой послушный, и надежный, и правильный - Фицуильям осмелился! И у меня появилась надежда, но только когда я повстречалась с вами, я набралась смелости и написала мистеру Хэммонду, что согласна. Он проявил ангельское терпение! А Фицуильям обещал, что даст Джону… мистеру Хэммонду приход недалеко от Пемберли и попробует заступиться за меня перед семьей. И завтра я скажу Диане, что настою на своем, даже если она все откроет дядюшке!»
Элизабет уже открыла рот, чтобы все это рассказать, и тут же его закрыла. Джейн не была склонна излишне любопытничать, и если бы она ей рассказала, это не имело бы никаких дурных последствий, но все-таки ей оказали доверие. Она дала слова, что не расскажет о помолвке Сесилии никому, кроме Дарси. Да, она когда-то рассказала Джейн о том, как Джорджиана чуть не убежала с Уикхемом, но это было другое – она предположить не могла, что Джейн когда-либо познакомиться с Джорджианой. Конечно, она была бесконечно предана Джейн, но то, что для Джейн было предметом простого любопытства, для Сесилии составляло смысл жизни. И она ей пообещала!
«Прости», - сказала она Джейн со слезами. – «Я дала слово, что никому не расскажу, о чем мы говорили».
«О! Тогда я ни о чем не спрашиваю», - не задумываясь, ответила Джейн, и перевела разговор на другую тему. Но Элизабет продолжала чувствовать неловкость. Первой большой тайной, которую она скрыла от Джейн, были обстоятельства замужества Лидии, но она все равно собиралась когда-нибудь об этом рассказать, и, в конце концов, так и поступила. И потом, умолчать о чем-то, чего Джейн не слышала, было совсем не то, что прямо отказаться отвечать. Возможно, она вдавалась в излишние тонкости? Лежа в кровати, Элизабет думала о том, что их с сестрой отношения изменились, и уже никогда не будут прежними. Теперь ее первейший долг был перед Дарси. Она вздрогнула, а потом ей вспомнилось непривычно восторженное поведение Дарси. Ну, конечно – первым Сесилия сказала ему. Поэтому он и был так доволен – узнать, что его счастье принесло столько блага другим!
Элизабет еще раз вспомнила о том, что сказала Джорджиана. Дарси не хотел, чтобы она сближалась с Сесилией. Она еще удивлялась, почему, учитывая, как он любил свою кузину. Не полагал ли он, что своеволие Сесилии, особенно если он ее поддержит, может подтолкнуть Джорджиану к чему-то подобному ее неосторожной привязанности к Уикхему? Однако это выглядело не слишком правдоподобно. Элизабет все еще раздумывала над этим вопросом, когда наконец погрузилась в сон.
**********
«Лиззи, Джейн, мы с вашей матерью хотим с вами полчасика поговорить. Мистер Гардинер, я уверена, найдет, чем занять ваших кавалеров».
Сестры удивленно переглянулись, но послушно последовали за миссис Гардинер и миссис Беннет. Мистер Гардинер с самым мрачным видом расставлял шахматные фигуры: мистер Бингли, похоже, ничего не смыслил в шахматной стратегии.
Миссис Беннет почему-то раскраснелась. «Дочки», - начала она. «Настало время рассказать вам о… супружеских обязанностях. Чтобы у вас было время подготовиться».
Элизабет подавила смешок. Джейн зарделась. Миссис Гардинер хранила молчание, но Элизабет показалось, что она сдерживает улыбку.
«Вам повезло, что вам достались такие красивые молодые люди. Иначе пришлось бы предупреждать, что муж ни в коем случае не должен догадаться, что внушает вам отвращение. Вам, слава Богу, это ни к чему».
Элизабет вспомнила фразу Амелии «Я не пошла бы за человека настолько красивее меня» и плотнее стиснула губы.
«Но все равно… Джентльмены, они… устроены не так, как леди».
«Я это заметила, маменька», - сказала Элизабет.
Миссис Беннет переменилась в лице. «Лиззи, дурочка, что ты успела натворить?»
«Ничего!» - запротестовала она. «Но, маменька, это трудно не заметить! Мужчины просто не похожи на дам, даже такие, как Би… даже сравнительно невысокие. В мистере Дарси почти шесть с половиной футов роста».
«Это так», - признала миссис Беннет, «но я имела в виду немного… другое. То есть… ну, вы же видели собак, кошек, лошадей и все такое?» Элизабет сморгнула.
Миссис Гардинер кашлянула. «Ваша мать хочет сказать, что разница между самками и самцами – та же самая, что между мужчинами и женщинами».
Джейн нахмурилась. Элизабет закусила губу. Честно говоря, у батюшки отыскались довольно любопытные медицинские трактаты, где эта разница иллюстрировалась наглядно. Она только надеялась, что Джейн не будет слишком поражена.
«У мужчин гораздо больше волос. У дам тоже растут волосы на руках и ногах, но не в таком… изобилии. А у некоторых мужчин волосы бывают», - тут миссис Беннет выразительно посмотрела на Джейн – «даже на спине. Слава Богу, к вашему отцу это не относится».
Элизабет проглотила комок в горле. Ей совсем не хотелось знать в подробностях, как они с сестрами были зачаты, и еще менее того – откуда миссис Беннет разузнала про спину Бингли. К счастью, миссис Гардинер промолчала.
«Когда вы в первый раз ляжете в постель с мужем» - торопливо продолжала миссис Беннет, - «может быть немного больно. Но если муж осторожен, а я уверена, что мистер Бингли будет очень осторожен, Джейн, милая, то боль несильная. А потом это может быть даже приятно, особенно если вы намекнете мужу, где вас лучше трогать. А если после свадьбы у вас возникнут какие-то особенные вопросы, вы всегда можете спросить меня, или написать Лидии».
Элизабет содрогнулась от одной мысли о такой перспективе. К счастью, ее мать была целиком поглощена Джейн, и ничего не заметила.
«Но иногда это может быть очень неприятно. Доченька моя дорогая, ты у меня такая нежная, боюсь, что тебе придется нелегко. Тогда ты просто лежи неподвижно, пока все не кончится, чтобы было не так больно».
«Но ты же сказала, что больно только в первый раз», - с пылающими щеками прошептала Джейн, не сводя глаз с ковра.
«Ну…» - миссис Беннет беспомощно посмотрела на невестку. «Маргарет…»
«Все зависит от обстоятельств» - мягко начала миссис Гардинер. «Джентльмены бывают разные, и леди тоже. Некоторым женщинам все это совсем не нравится, и они просто терпят ради мужей. А некоторые проявляют такой же…» - она поперхнулась, - «такой же энтузиазм, как их мужья. В большинстве случаев получается где-то посередине. Но если ты не испытываешь… энтузиазма, это может быть довольно неприятно, и даже болезненно, особенно если муж не слишком внимательный».
«Ты всегда можешь придумать отговорку» - добавила мисс Беннет. – «Конечно, когда у тебя месячные, он и сам не захочет, хотя вы можете… ну, не важно». Элизабет изумленно посмотрела на мать: она за всю жизнь не видела, чтобы та так краснела. «Всегда можно сослаться на головную боль, особенно когда предстоит бал или званый обед. Можно даже выпить чего-нибудь, чтобы стало дурно, но обычно в этом нет необходимости: достаточно запереть дверь, и он все поймет. А когда родишь сына или двоих, можешь дальше не мучиться. Можешь прямо так и сказать мужу, и покончить с этим».
«И жить счастливо до конца своих дней» - сухо подумала Элизабет.
«Но это только если ты сама захочешь», - добавила миссис Гардинер. – «Это не обязательно».
«Да, да, конечно. Джейн, милочка, если тебе будет очень неприятно, ты всегда можешь подтолкнуть мужа, чтобы он завел любовницу. С таким увлекающимся человеком, как наш дорогой Бингли, это будет совсем несложно».
Джейн побледнела и подняла глаза на мать. «Но… я не хочу, чтобы он…»
«Ну конечно, не сейчас. Позже». Она со знающим видом покачала головой. «Поверь мне, родная, когда вы станете постарше, и у вас будет пятеро, шестеро или семеро детей, и мистер Бингли растолстеет и начнет лысеть, а от твоей красоты мало что останется, вот тогда ты начнешь думать по-другому».
«Только не батюшка!» - воскликнула Элизабет. Миссис Беннет фыркнула.
«Позвольте сообщить вам, мисс Лиззи, что твой отец всегда так гордился тем, что никогда мне не изменял. Я бы предпочла, чтобы это было не так, можешь мне поверить. Если бы это сделало его подобрее ко мне и девочкам, я бы была вполне довольна. И тогда Мэри и Китти родились бы у другой женщины, а я смогла бы принести сына». Она встряхнула головой. Элизабет даже не стала пытаться проникнуть в логику этого рассуждения. «Но, Джейн, если тебе все-таки понравится, когда он с тобой, и ты захочешь, чтобы он и дальше приходил к тебе в постель, ты должна потрудиться. Ты красивее, чем была я, и ты будешь богаче. Существуют кремы, лосьоны… и если ты откажешься от еды, сможешь восстановить фигуру после родов».
«Джейн», - твердо вмешалась миссис Гардинер, - «ты у нас красавица, и я уверена, что мистер Бингли восхищается тобой сейчас, и будет восхищаться и после того, как ты родишь двоих, троих или семерых детей. Он тебя любит и будет о тебе заботиться, я в том нисколько не сомневаюсь. Он – добросердечный, ласковый джентльмен, и, полагаю, представляет, что к чему».
На лице Джейн отразилось недоумение, но Элизабет вспомнила, как когда-то давно Дарси написал: «Прежде я часто видел, как он влюблялся»… А полковник Фицуильям полагал, что неудачное увлечение – как раз такая неприятность, какая может приключиться с Бингли. Она прикусила губу. Может, для Джейн так будет лучше, но все равно ей это не нравилось. А если Джейн повстречается с теми дамами, с которыми у него были романы? Это было бы просто ужасно!
«Но на всякий случай я попросила мистера Гардинера с ними поговорить».
Глаза Джейн округлились. «С обоими?»
Элизабет не смогла удержаться от смешка. Нет сомнений, все это было ужасно неловко и затруднительно, и если бы Дарси вздумал упомянуть об этом, она, как полагается, выразила бы ему сочувствие, однако перед ее мысленным взором возникла на редкость забавная картина. Бингли, Дарси и мистер Гардинер – мужчины, которым уже исполнилось двадцать три, двадцать восемь и тридцать шесть лет соответственно, сидящие вместе и обсуждающие свой «супружеский долг»! Нет, это не поддавалось воображению. Она попыталась прикинуть, будет ли дядюшка говорить с каждым по отдельности или с обоими вместе, и не смогла решить, что хуже. Ничего удивительного, что когда они уходили, у него был такой несчастный вид – он знал, что его ждет!
«Да», - спокойно ответила миссис Гардинер. «Для вашего же блага». Она повернулась к невестке. «Дженни, я думаю, что это все, вот только…»
Миссис Беннет расправила плечи, и залилась еще более глубоким румянцем. «Ты иди, Джейн. Нам надо еще рассказать Лиззи про кое-какие мелочи. Кстати, дети все утро допытывались, где ты».
Недоумевающая Джейн послушно кивнула и отправилась разыскивать маленьких кузенов.
«Лиззи, ты не такая, как Джейн», - заявила миссис Беннет. «Ты не такая нежная, поэтому мы… в общем, есть вещи, которых Джейн лучше не знать». Элизабет вскинула брови. «Это ради ее же блага – чтобы впоследствии не разочароваться. Она – истинный ангел, но кровь у нее не такая горячая, как у меня и Лидии. И у тебя. Ты похожа на нас».
Элизабет с трудом удержалась от гримасы отвращения. «Я не похожа на Лидию! Она – моя сестра, и я ее люблю, но у нее нет ни стыда, ни совести, ни…» Но ее мать говорила о другом – и миссис Гардинер ее не останавливала. Свою жизнерадостность Элизабет унаследовала явно не от нелюдимого, вечно скрывающегося в библиотеке отца. Лидия единственная разделала ее любовь к смеху и веселью. Да, они были разными, но в то же время похожи. Она вспомнила о Мэри Кинг, и содрогнулась.
«Не думаю, что тебе захочется, неподвижно лежа, выполнять свой долг», - продолжала миссис Беннет. «Ты, вероятно, получишь от … этого не меньше удовольствия, чем мистер Дарси. Ты так на него глядишь, что порой я опасаюсь… Раз он такой холодный… Как бы тебе не пришлось соблазнять его, когда ты захочешь, чтобы он… проявил к тебе внимание».
«Дженни», - сказала миссис Гардинер, бросив сочувственный взгляд на свою стремительно заливающуюся краской племянницу. «Это можно обсудить и попозже, когда они поженятся. Если такое и случится, до этого еще далеко».
«Ну, наверное», - согласилась миссис Беннет.
«Милая Лиззи, когда молодой человек и молодая леди, страстно привязанные друг к другу, вступают в брак, их чувства первое время бывают очень пылкими. Не думаю, что ты представляешь, насколько сильными они могут быть, и в твоем случае наверняка будут. Все, что тебе известно о скромности, о приличиях…»
«И чему я вас так хорошо научила», - радостно вставила миссис Беннет.
«… Все это не имеет к браку никакого отношения, понимаешь? Все этим правила нужны, чтобы охранять твою репутацию и твое целомудрие. Но чем ты занимаешься с мужем, касается только тебя и его, и больше никого».
«Просто забудь о приличиях», - пришла на помощь миссис Беннет. «От них не будет никакого толку».
Элизабет нахмурилась. Вот так сразу отказаться от девичьей скромности, которой следовала всю свою жизнь? Она была даже рада, что никогда не соблюдала приличия так строго, как Джейн или Мэри. Но она никогда не вела себя как… ну, как Лидия. Она всегда была
хорошей девушкой. Она краснела от одной мысли, что ей придется надеть те ночные рубашки, на приобретении которых настояла тетушка. Она были прелестны, но стоило подумать, что Дарси увидит ее в этой рубашке… Ей делалось ужасно стыдно, но одновременно хотелось, чтобы он увидел ее такой. Все это трудно было выразить словами.
Миссис Гардинер откашлялась. «Так вот, когда вы поженитесь… если вы соблюдали приличия во время помолвки… вы не будете знать, что нравится другому. Вы и про себя этого не будете знать».
«А мужчины просто не желают говорить», - сказала миссис Беннет. У Элизабет голова пошла кругом. «Даже такие говорливые, как мистер Бингли. А мистер Дарси, он совсем неразговорчивый. Так что этим придется заняться тебе».
«Говорить?» - переспросила Элизабет.
«Да», - решительно сказала миссис Гардинер. Элизабет во все глаза посмотрела на нее. Было крайне странно видеть такое согласие между матерью и теткой. «И тебе придется убедить его рассказать, что ему нравится».
Элизабет прижала руки к пылающим щекам. «Но я не смогу», - сказала она, чувствуя, как ханжески беспомощно это звучит. «Как я смогу? Я такого и вообразить не могла».
«Есть многое на свете, чего ты не можешь вообразить», - многозначительно заметила миссис Беннет. Элизабет казалось, что вся ее кровь, до последней капли, прилила к щекам. Она не могла припомнить, когда была смущена сильнее.
«И ты должна сказать ему, что тебе нравится», - уточнила миссис Гардинер.
«Зачем?» - умоляюще спросила Элизабет.
«Потому что иначе ему неоткуда узнать. Не важно, если ты будешь чувствовать себя наглой и развратной – скажи ему. Моя матушка не рассказала мне почти ничего, кроме того, до чего я и сама к тому времени додумалась, и жутких историй об ужасной боли. Ты представить не можешь, как я была напугана».
«Я не боюсь», - сказала Элизабет.
Миссис Гардинер улыбнулась. «Мы знаем, что ты у нас бесстрашная».
«Я вовсе не бесстрашная, я многого боюсь. Только не мистера Дарси».
Параллельная беседа - http://zerkala.fastbb.ru/?1-2-0-00000043-000-0-0-1207336041 Гл. 11 - 12 - http://zerkala.fastbb.ru/?1-2-0-00000054-000-0-0-1211042314
- участник сейчас на форуме