Автор: Elizabeth Hootоn (Anghraine)
Название: «Дни ухаживания»
Переводчик: ivanna
Оригинальное название: «The Season of Courtship»
Рейтинг: PG-13
Жанр: общий
Категория: джен
Герои: Элизабет / Дарси
Первоисточник: «Гордость и предубеждение»
Размер: макси
Аннотация: Все ясно из названия – от помолвки до свадьбы.
Разрешение на перевод: получено
Ссылка на оригинал: http://www.austen.com/derby/elizh3.htm (один из последних вариантов)
Комментарии: Все цитаты из «ГиП» даются в переводе И. Гуровой, потому что он мне нравится куда больше перевода И. Маршака. Гл. 3 - 4 - http://zerkala.fastbb.ru/?1-2-0-00000048-000-0-0-1207772347 Глава пятая. Разочарование графа Анкастера. Элизабет немало позабавило, как ее маленькие кузены сначала устремились к Джейн, потом, завидев Дарси, замерли, и, после некоторого колебания, разделились на две части и радостно набросились на обоих. Джон принялся дергать Джейн за юбку, Маргарет церемонно сделала реверанс, как и подобает молодой леди, Эдвард вцепился в ногу Дарси, а Амелия стала требовать, чтобы ее подняли на руки.
К изумлению Элизабет, ее всегда сдержанный жених громко рассмеялся и подхватил взвизгнувшую от восторга Амелию, а потом вручил Эдварду свои часы, чтобы тот мог ими поиграть. Конечно, Дарси говорил ей, что любит детей, но она не приняла его слова всерьез; между тем, было очевидно, что дети Гардинеров его не только знают, но уже успели привязаться. «Ну конечно! Лидия!»
«Все в порядке», - заверил Дарси миссис Гардинер, которая извинилась за поведение своей младшей дочери. «Мадам, сэр, рад видеть вас снова».
Элизабет увидела, как губы Бингли сложились, чтобы прошептать: «Снова?», но тут появился мистер Гардинер в сопровождении сестры и ее нервов, и все прошли в гостиную. Дети покинули своих любимцев, чтобы всех поприветствовать. Маргарет втиснулась между Элизабет и Дарси, а Амелия принялась прыгать у него на коленях.
«Лиззи», - пожелала узнать она, - «ты действительно женишься на мистере Дарси?»
«Да», - ответила Элизабет, взъерошивая волосы девочки. Эдвард, устроившийся на коленях отца, уронил часы и захлопал в ладоши.
«Я очень рада за тебя, кузина», - с достоинством сказала Маргарет. Амелия, со слегка недоумевающим видом, переводила взгляд с Дарси на Джейн. Ее бровки были нахмурены.
«В чем дело, Амелия?» - спросила Элизабет, приподнимая собственные брови.
«Хорошо, что он станет наши кузеном…»
«Куззз-ном?» - радостно сказал Джон.
«Потому что с ним весело…» - Дарси залился краской. «Но я не хотела бы жениться на человеке, который настолько красивее меня».
Элизабет не смогла удержаться от смеха, как и остальные гости Гардинеров. Маргарет расстроенным голосом прошептала извинение. Элизабет глянула на Дарси: тот прикрыл лицо ладонью, и плечи его еле заметно тряслись.
«Не вижу ничего смешного», - надменно продолжала Амелия. «Мистеру Дарси надо жениться на Джейн – так он все равно станет нашим кузеном, но они гораздо
похожее. А ты могла бы жениться на мистере Бингли, Лиззи – он такой же симпатичный, как ты».
Джейн и Дарси посмотрели друг на друга в ужасе; Бингли сумел подавить смех, но не улыбку, а Маргарет прошипела: «Люди женятся не потому, что похожи, Амелия».
«Ладно, Лиззи», - снизошла Амелия, не обращая внимания на сестру, - «вы все равно неплохо смотритесь вместе».
«Спасибо», - серьезно ответила Элизабет. «Ты меня очень утешила».
Миссис Гардинер, помолчав, велела детям отправляться спать, и взрослые смогли насладиться менее откровенной беседой, только изредка прерываемой миссис Беннет (к счастью, удивление, вызванное нескрываемо дружескими отношениями между братом и будущим зятем в сочетании с усталостью сумели ее утихомирить).
Примерно три четверти часа спустя она и Джейн признались, что падают от усталости и удалились в отведенные им покои. Бингли, у которого больше не было особых причин оставаться и были дела дома (а именно, его сестры), откланялся и отправился на Гровенор-стрит.
«Я вас уже поздравил», - жизнерадостно начал мистер Гардинер, - «но позвольте мне еще раз выразить, насколько я за вас рад. Изумительно удачный оборот событий, хотя нельзя сказать, чтобы непредвиденный». Он улыбнулся Дарси, который слегка покраснел.
«Должна признаться, что я так и не поняла, как вы пришли к согласию», - сказала миссис Гардинер. «Лиззи заверила меня, что вы не были помолвлены, когда мы покидали Дербишир».
Дарси был явно удивлен. «Конечно, нет. Я был бы рад, если бы к тому моменту не вызывал у нее слишком сильной неприязни».
Миссис Гардинер приподняла брови. «Не вызывал неприязни?» - повторила она, бросив недоверчивый взгляд на свою племянницу. Мистер Гардинер расхохотался.
«Мы … в апреле… поссорились», - запинаясь, сказал Дарси. «Я… наговорил вещей… за которые мне теперь очень стыдно, и не был бы удивлен, если бы она возненавидела меня еще сильнее, чем раньше».
«Вещей, за которые тебе стыдно?» - воскликнула, рассмеявшись, Элизабет. «Стыдиться следовало мне!»
«Я заслужил каждое твое слово!»
Элизабет тряхнула локонами. «Нет! Нет, не заслужил. Не в таких выражениях, и тем более, не того, что я наговорила об Уикхеме».
«Об Уикхеме?» - вмешалась миссис Гардинер. – «Так вот как ты о нем узнала?»
«Не совсем», - призналась, порозовев, Элизабет. «Он написал мне письмо… кстати, я хотела бы поговорить с тобой об этом. Может быть, завтра?» Она нервно переплела пальцы. Дарси свел брови:
«Оно все еще у тебя?» Он заметил движения ее пальцев и нежно взял ее за руку.
«Да, я… я как раз хотела с тобой о нем поговорить».
Он кивнул в знак согласия. Мистер Гардинер откашлялся: «Вы написали моей племяннице письмо, сэр?»
«Я его не посылал», - торопливо сказал Дарси. – «Я отдал его прямо в руки… может быть, мне следовало бы поговорить с ней самому, но…»
«Ты поступил правильно», - заверила его Элизабет, прежде чем повернуться к дяде и тете. «Вот так обстояли дела, когда мы отправились в Пемберли. Можете вообразить, что я чувствовала».
«Так вот почему ты так упорно не хотела туда ехать!»
«Комедия, достойная пера Шекспира», - заметил мистер Гардинер, откидываясь на спинку стула. «Насколько это было вероятно, как вы думаете?»
«Сэр?» - недоумевающе переспросил Дарси; но Элизабет полная невероятность того, что произошло, поразила уже давно. Мистер Гардинер усмехнулся.
«Что ваш друг арендует соседнее поместье – это допустить легко. Что ваша тетушка станет покровительницей мистера Коллинза, это уже переварить труднее. А если принять в расчет прибытие Уикхема в Меритон вместе с полком, Маргарет, родившуюся в двух шагах от Пемберли, и
совершенно случайное изменение маршрута нашей поездки на Север…» Он потряс головой. «Мое воображение отказывает! Но с вами двумя меньшим вряд ли удалось бы обойтись».
Дарси улыбнулся Элизабет почти также тепло и открыто, как если бы они были одни. «Да, наши… отношения дались нелегко», - согласился он.
«Двоих больших упрямцев не существовало в природе», - заявила Элизабет. «Нам нужна была вся помощь, какую мы могли получить». Повинуясь порыву, она поцеловала тетушку в щеку. «Мы всегда будем питать к вам благодарность, вы же знаете. Если бы вы не взяли меня с собой в Дербишир…»
«Не стоит», - ответил мистер Гардинер, ласково глядя на свою жену. «Мы ухитрились свести вас вместе прямо под носом у всех. Я вполне доволен!»
«Эдвард», - возразила миссис Гардинер. – «мы не делали ничего подобного. Лиззи и мистер Дарси были вполне в состоянии решить свои проблемы самостоятельно. Мы их просто немного подтолкнули».
«Кажется, вам пришлось все время нас немного подталкивать», - сухо заметил Дарси. «Элизабет права: мы обязаны вам больше, чем кому бы то ни было. За наше счастье мы будем всегда у вас в долгу. Надеюсь… надеемся, вы приедете в Пемберли на Рождество».
Миссис Гардинер покраснела при этой, для Дарси исключительно красноречивой, благодарности. Она с надеждой посмотрела на мистера Гардинера.
«К сожалению, дела вряд ли позволят мне…»
«Вы, должно быть, давно не видели настоящую дербиширскую зиму, миссис Гардинер», - добавил Дарси.
«Зима в Дербишире вряд ли отличается от зимы в остальных местах: холод и слякоть», - смеясь, заявил, мистер Гардинер.
Миссис Гардинер и Дарси обменялись сочувственными взглядами. «Мой бедный невежественный муж не понимает, что говорит, мистер Дарси» - объяснила миссис Гардинер. «Он никогда не бывал зимой севернее Хартфордшира». Оба посмотрели на мистера Гардинера с сожалением.
«Я тоже», - сказала Элизабет. «Неужели Пемберли может быть еще прекраснее, чем летом?»
«Тогда все по-другому», - ответил Дарси.
«Я впервые побывала в Пемберли именно зимой», - добавила миссис Гардинер. «Тогда мне казалось, что я попала в царство небесное. Конечно, я была еще ребенком».
«Вы и раньше бывали в Пемберли?» - удивился Дарси. – «Когда?»
«Мне, по-моему, было лет одиннадцать, значит, году в восемьдесят девятом, или около того».
«Я в ту зиму болел, иначе мы бы непременно встретились. Матушка всегда была очень внимательна к гостям, даже ес…» - он запнулся, но миссис Гардинер сгладила неловкость.
«Да, так и было. Не думаю, что меня когда-либо более любезно принимали в большом поместье, во всяком случае, до нынешнего лета. Она была так изящна, так элегантна, так милостива – настоящая знатная дама! Признаюсь, я была просто в ошеломлении». Она тряхнула головой. «Никогда и вообразить не могла, что увижу на ее месте собственную племянницу!»
«Случались и более странные вещи», - заметил мистер Гардинер, но его жена тут же возразила:
«Только в романах. Я, в гостях в Пемберли? Если бы ты предположил такое, Эдвард, когда ухаживал за мной, я бы рассмеялась тебе в лицо и отказала, как настоящему безумцу. А теперь…» Она пожала плечами. «Прости, Лиззи, иногда слишком большая удача выбивает из колеи».
«Я понимаю», - заверила ее Элизабет. «Вы не можете быть поражены сильнее, чем я сама».
Без особой причины, просто повинуясь порыву, она взяла Дарси за руку и рассеянно переплела его пальцы со своими. «Так что же, дядюшка, может быть, вы все-таки выкроите время среди своих дел?»
Дарси и мистер Гардинер открыли рты, без сомнения, чтобы обосновать неизмеримое преимущество дербиширской зимы перед зимой в любом другом графстве, но мистер Гардинер их опередил.
«Думаю, что выкрою. Если Маргарет пропустит ваше ледяное Рождество, мне вовек не знать покоя».
Элизабет просияла, а Дарси серьезно ответил: «Это большая честь для нас, сэр».
**********
Поутру, до того, как миссис Беннет и Джейн встали, Элизабет рассказала историю с письмом миссис Гардинер с несколько большими подробностями, хотя всячески избегая прояснять суть их «ссоры». Они с Дарси давным-давно решили – или им казалось, что это было давным-давно, в самом начале помолвки – что его первое предложение и последующее поведение обоих должно остаться исключительно их частным делом. О происшедшем была осведомлена только Джейн, и, возможно, Бингли, хотя Элизабет сомневалась, чтобы его поставили в известность.
Мнение миссис Гардинер оказалось утешительно похожим на мнение Джейн. «Лиззи», - сказала она. «Мне не надо знать, что в нем было. Если это важно для тебя, он поймет».
«Он хотел, чтобы я его сожгла. Это важно для него». Она знала, что Джейн слишком к ней расположена, чтобы постигнуть, в чем дело, но миссис Гардинер поняла мгновенно.
«Ваши интересы не всегда будут совпадать, Лиззи. Это – первая трудность, с которой вы столкнулись, и от того, как вы ее преодолеете, во многом будет зависеть ваше поведение во время будущих разногласий».
«Мы еще ни разу не ссорились!» Это прозвучало так по-детски, что Элизабет сама не удержалась от смеха.
«Но твои желания противоречат его», - спокойно заметила миссис Гардинер. «Это неизбежно, Лиззи. Послушай, милая. Мистер Дарси поступил очень благородно, и тем благороднее, что не ждал никакой награды. Испытывать по этому поводу… смирение и благодарность вполне естественно. Но ты не можешь позволить, чтобы это создавало неравенство в ваших отношениях, просто потому, что тебе нечем ему ответить».
«Мы только помолвлены, не женаты… когда мы поженимся, все будет по-другому».
«Тогда у него будет даже больше преимуществ. Лиззи, я не думаю, что тебе грозит опасность проникнуться к мистеру Дарси излишним почтением, или что он станет это поощрять. Но брак – это не только чувства, Лиззи. Это союз, и то, что заботит тебя, заботит и его».
Элизабет нахмурилась. Она любила Дарси – она никогда не думала, что сможет так сильно полюбить другого человека – но не имела привычки откровенничать, даже с Джейн, которой многие годы поверяла свои секреты. И еще она испытывала неукротимое желание защищать его, из-за чего опасалась сказать лишнее. Однако они не могли вечно сохранять дистанцию. Через несколько недель они станут мужей и женой и будут неразрывно связаны до конца своих дней.
«Вы совершенно правы, тетушка» - твердо сказала Элизабет. «Я ему все сегодня объясню».
Ее решимость не поколебало даже то, что Дарси явился с непривычным для него опозданием. Он прибыл на пятнадцать минут позже назначенного часа, причем выглядел гораздо хуже, чем прошлым вечером, когда они без всякой охоты простились. Элизабет немедля забеспокоилась, хотя он переносил подшучивание Бингли с невозмутимым терпением, которое она прежде приняла бы за скрытую издевку. Но когда они, воспользовавшись тем, что у него оставался свободный час, перед тем, как запереться со своими адвокатами, вышли прогуляться по маленькому парку в небогатом городском квартале, она спросила:
«Фицуильям, что случилось? У тебя ужасный вид».
Он устало улыбнулся. «Полагаю, что сегодня даже Амелия не заявила бы, что я красивее тебя, или кого бы то ни было».
Этого молчаливого признания было достаточно, чтобы она задала следующий вопрос: «Ты плохо спал?»
«Дело не в этом». Он глубоко вздохнул. «Рано утром у меня побывали с визитом дядя с кузеном».
У Элизабет перехватило дыхание, хотя, если говорить честно, она не была слишком поражена. «Они против нашего брака?»
«Да». У него был измученный вид, и хотя ее первой реакцией стала вспышка гнева – какое право имеют эти люди, которых она никогда не встречала, ее порицать? – она подавила ее и положила руку ему на рукав.
«Фицуильям, но ты же не ожидал, что будет иначе?»
Он поколебался. «Нет, но я не ожидал и того… и когда Мильтон начал меня упрекать! Мильтон!» Элизабет недоумевающе нахмурилась, но Дарси был в таком негодовании, что ему достаточно было иметь слушателя. «Женился на этой мерзкой женщине… даже не скрывала, что охотится за состоянием… отвратительная мать… а уж про ее безнравственное поведение я и знать не желаю…» Брови Элизабет взлетели вверх. «И они имели наглость напомнить мне… мне! – о долге!» Последнее слово он почти что выплюнул.
«Фицуильям, я не успеваю, у тебя слишком длинные ноги!» - воскликнула она.
«О! Прошу прощения!» Он перевел дыхание, и замолчал, опустив глаза.
Элизабет была в недоумении. Дарси было совершенно безразлично негодование леди Кэтрин, однако двое мужчин, которые, судя по всему, мало от нее отличались, и неизвестная ей женщина, которую он явно презирал, расстроили его и вывели из себя.
После успокаивающего молчания, Элизабет сказала. «Расскажи мне о своем дяде, Фицуильям». Когда он открыл рот, она добавила: «Не о том, что было утром – ты бы так не расстроился без причины». Он остановился и вздохнул.
«Он был… очень добр ко мне, когда я был ребенком. Он обращался со мной как с сыном… как с любимым сыном. Я бы не удивился, если бы мои кузены меня возненавидели – он не скрывал своего предпочтения. Отец и матушка… они не слишком ладили, и… ну, ты знаешь, что это значит, Элизабет».
Это был первый намек на его мнение о ее семье с тех пор, как он написал письмо, и она прекрасно поняла, почему это было сказано. «Мы с тобой поладим», - уверенно заявила она, и впервые за все время его лицо просветлело. Он нежно сжал ее пальцы и продолжил.
«Батюшка вечно бывал в отъезде, а у матушки были свои занятия, поэтому я много времени проводил в семействе дяди, хотя, конечно, когда подрос, стал бывать у него реже. Но мы всегда были близки; Рождество мы с матушкой обычно проводили в Хьютоне – это его поместье, а когда я пошел в школу, мои кузены позаботились, чтобы было кому меня защищать*».
Элизабет подняла глаза. «Твои кузены тебя защищали?»
«Ну, я же был самым младшим».
Сначала самая мысль показалась ей странной, наверно, потому, что она видела его только в роли заботливого старшего брата, но, поразмыслив, она признала, что в ней есть свой резон. Два несовпадающих образа: ласкового, добросердечного мальчика, о котором рассказывала миссис Рейнольдс, и испорченного, избалованного ребенка, о котором говорил сам Дарси, наконец-то стали сливаться у нее в голове. Красивый, умненький мальчик, единственный наследник своих родителей, любимчик графа… Она взглянула на шедшего с ним рядом мужчину, который, кажется, немного успокоился, и подумала, что начинает понимать, как он стал тем, кем стал.
«Твой дядя и матушка были близки?» - уточнила она.
«Очень близки. Он ее обожал, оттого так не любил моего отца».
«Полковник Фицуильям – его сын?»
«Да».
Вот и еще один человек прибавился к мысленному портрету ее будущей семьи. Гордый, высокомерный мужчина, невзлюбивший Элизабет, даже ни разу ее не видя. Он ни в коей мере не внушал ей симпатию, но и не казался таким отвратительным, как леди Кэтрин. Он любил сестру и оказывал предпочтение ее сыну перед собственными детьми. Такое редко способствует привязанности между кузенами, и безусловная преданность полковника Фицуильяма Дарси стала выглядеть в ее глазах совсем в другом свете.
«Ну хорошо, Фицуильям. Что же он такое сказал, что ты так расстроился? Ты же не ожидал, что он нас благословит, верно?»
«Да нет, как раз благословение он дал».
Она посмотрела на него. «Но тогда… почему…»
«Он пришел, чтобы сказать, как я его разочаровал. Он слишком заботится о семейном единстве, или хотя бы о его видимости, чтобы порицать меня или мой выбор открыто».
«Но разве неодобрение леди Кэтрин не получило огласку?» - удивленно спросила Элизабет. Дарси потряс головой.
«Она не переписывается почти ни с кем вне семейного круга, и слишком горда, чтобы жаловаться публично. Так, во всяком случае, говорит мой дядя. Это единственное во всей истории, что доставляет ему удовольствием».
«Что именно?»
На губах Дарси проступила невольная улыбка. «Разойтись во мнениях с леди Кэтрин».
Поскольку они были не на улице**, а в парке, она позволила себе рассмеяться вслух. Несмотря на все их величие, Фицуильямы очень походили на любую большую, тесно сплоченную семью, выделяясь только богатством и знатностью. Она поняла, однако, что Дарси… Фицуильям… вряд ли оценит это наблюдение, и поэтому сказала только: «В чем именно ты его разочаровал?».
«Ну… у всех были связаны со мной другие… надежды».
«Мисс де Бэр?»
Он моргнул. «Нет, ее он никогда не одобрял. Он не думал, что я буду с ней счастлив или безмятежен». Она вздрогнула, вспомнив опасения собственного отца. «Он хотел бы, чтобы я нашел себе… более подходящую невесту из родни. Или пусть даже не родню, если она принесет связи и состояние, и если я смогу к ней привязаться и ее уважать».
«Тебе двадцать восемь лет, Фицуильям. Неужели ты никогда не встречал леди, достойной твоего уважения?»
«Мои родители сначала тоже друг друга уважали», - откровенно сказал он, - «и думали, что друг к другу привязаны. Я не хотел повторить их ошибку. Я так и не встретил никого, о ком мог бы судить с уверенностью».
«Более подходящая невеста из родни…». Элизабет никогда не думала, что у нее может быть хотя бы воображаемая соперница. Когда он делал ей предложение в Розингсе, он явно не чувствовал себя связанным с мисс де Бэр, а к мисс Бингли всегда относился с нескрываемой снисходительностью, в которой частенько проскальзывало презрение.
«Никого? Даже среди полудюжины женщин, истинно блещущих своими дарованиями, с которыми ты знаком?»
«Нет. Кроме того, две из них – моя бабушка и сестра, а еще две – мои кузины, на которых я не могу смотреть… иначе».
«Почему нет?» - настойчиво поинтересовалась она, крепко сжимая его руку.
«Между мной и Эллой только три дня разницы. Матушка считала ее своей дочерью. Она часто повторяла, что мы были единственной радостью, какая выпала на ее долю в том году».
«Это был такой ужасный год?»
«Восемьдесят четвертый»***. Он явно счел это достаточным объяснением, и продолжил: «Сьюзен много старше меня и наш образ жизни… очень разнится. Кроме того, она знает меня с пеленок. Это было бы невыносимо – мы с ней слишком несхожи».
«Мы с тобой тоже не очень-то похожи» - отметила Элизабет.
«Во всяком случае, у нас одинаковые принципы». Он потряс головой. «Элла и Сьюзен мне как сестры, Элизабет».
Она подумала о случайном замечании Бингли, которое мучительно вспоминала и переживала гораздо сильнее, чем готова была признать. «Когда ты рассказывал о своей матери… о том, как она разбила сердца половине Лондона… Бингли упомянул про «леди Элинор»…»
«Да, про Эллу», - ответил он, как мог бы ответить гордый брат. Элизабет подавила чувство легкой тревоги и прислонилась головой к его плечу.
«Если они и вправду тебя любят», - сказала она, - «они смирятся с твоим выбором».
«Полагаю, что да». Он помолчал, потом решительно добавил. «Но довольно о моей родне. Ты хотела поговорить со мной о… письме». В его голосе явственно прозвучало отвращение, и от того высказать то, что она собиралась, стало еще страшнее.
Утешало то, что пальцы Дарси у нее на талии продолжали описывать крохотные круги, хотя он, похоже, этого не сознавал. Она решила его не просвещать, а наслаждаться теплом, которое излучала его рука. «Да, хотела. Фицуильям, я обещала тебе его сжечь, и действительно намеревалась это сделать, но это оказалось мне не по силам… Я не хочу его сжигать».
«Почему?» Он был искренне удивлен. «Это ужасное письмо».
«Да. То есть нет. Ну да, там есть такие места… полные высокомерия и обиды. Но само письмо… ты ведь не только рассказал мне про Джорджиану, и про вмешательство между Бингли и Джейн… там как будто весь ты, за подписью и печатью». Под его пристальным взглядом она залилась краской. «И благодаря нему я поняла не только тебя, но и себя, и сумела исправиться. Я вспоминаю о прошлом с не большим удовольствием, чем ты… хотя наверняка делаю это реже». Она улыбнулась ему, и получила в ответ сухую улыбку. «Если бы не это письмо, я бы так и упорствовала в своих склонностях, и страшно подумать, во что бы я превратилась. Понимаешь?»
Она не знала, почему ей так важно, чтобы он ее понял. Он свел брови с выражением, напомнившим ей лицо Маргарет, когда та боролась со спряжением неправильных французских глаголов. «Элизабет», - начал он осторожно, и она почувствовала, что в груди что-то сжалось. «Я… я не вполне понимаю» - она совершено правильно истолковала «понимаю» как вежливую замену «согласен», - «но…» - он пожал плечами, - «если для тебя это так важно, я, конечно, не буду вынуждать тебя сдержать слово».
Элизабет с трудом удержалась от смеха, такое нежданно глубокое облегчение она почувствовала. «У меня есть и менее основательные причины сохранить его», - призналась она. «Когда после побега Лидии я его перечитывала, то видела совсем по-иному, особенно самый конец. Ты любил меня, когда его писал. Ты желал мне счастья, с тобой или без тебя – не важно. Сначала мне было легче верить, что ты не питал ко мне истинного чувства, но потом… каким утешением было знать, что ты любил меня». Она взглянула на него, приподняв брови. «Ты бы поразился, узнай, сколько сентиментальных глупостей я подумала и натворила в то время. И, кроме того», - она улыбнулась, - «это было первое письмо, какое ты мне написал. Леди ценят и хранят такие письма, Фицуильям».
«Вот как? Почему?»
«Чтобы помнить, конечно». Они посмотрели друг на друга в полном недоумении, и Дарси потряс головой.
«Такое может понять только женщина, полагаю. Это твое письмо, Элизабет, делай с ним, что пожелаешь».
*Чтобы оценить это замечание, напомним, что в английских частных школах практически официально процветала дедовщина со всеми ее прелестями (лорда Байрона в Итоне изнасиловали, и это не было чем-то из ряда вон выходящим).
**Смеяться на улице – верх неприличия даже для джентльмена, а уж для леди!
*** 15 апреля 1784 года тори во главе с премьер-министром Уильямом Питтом-младшим после ожесточенной борьбы выиграли парламентские выборы. Началось почти тридцатилетнее правление тори. Для вигов Фицуильямов это была катастрофа. Глава 6. Вежливость леди Элинор «Не думаю, чтобы этот оттенок зеленого был вам к лицу, мисс Беннет», - заметила хозяйка модной лавки. Мадам Леклер обращалась с клиенткой со всей подобающей почтительностью, но совершенно не скрывала, что гораздо лучше самой мисс Беннет знает, что той идет.
Большую часть дня Элизабет обмеряли, крутили, обкалывали булавками, и затягивали, и она испытывала тоскливое ощущение, что на все это уйдет слишком много отцовских денег – даже если мистер Беннет сам на том настоял. Она не видела Дарси целых шесть часов: он не испытывал ни малейшего желания сопровождать дам в их походе по модным лавкам, и у него было достаточно дел, которые необходимо завершить до свадьбы. Поэтому Элизабет была не в самом лучшем расположении духа.
Всего неприятнее были любопытные взгляды других посетительниц заведения мадам Леклер. Все они были одеты по последней моде и явно считали себя самыми утонченными созданиями, поэтому не могли бы быть поражены сильнее, даже если бы в модную лавку, вместо миссис Гардинер с двумя племянницами, забрел цыганский табор.
Внезапно нудное обсуждение было прервано. Стоявшие неподалеку две дамы, как раз дававшие приказчице подробнейшие указания о том, чего им желательно, заслышав фразу мадам Леклер, замолчали. Более худощавая обернулась и направилась к Элизабет, вторая неохотно последовала за ней.
«Мисс Беннет? Вы – мисс Элизабет Беннет?»
«Да», - ответила Элизабет, слегка удивившись. Хотя она была уверена, что никогда не встречала свою собеседницу, все же в ней было что-то знакомое. Она была очень миловидна, и если ее нельзя было назвать красавицей, то, во всяком случае, она превосходила красотой саму Элизабет. Безупречную симметрию черт ее лица нарушали вздернутый нос и широкая улыбка, что делало ее менее эффектной, но гораздо более привлекательной.
«Послушай, Элинор!» - воскликнула она. – «Это – мисс Элизабет Беннет!».
Элизабет хватило одного взгляда на вторую даму, чтобы признать в ней родственницу Дарси. Идеальная осанка, ледяные ясные глаза, холодная аристократическая красота – она походила на Дарси даже сильнее, чем он сам. Элинор… Так это и есть «кузина Элла»? Она, безусловно, могла свести с ума половину высшего света, не отдавая себе в том отчета.
Элинор молчала, не сводя с нее внимательного взгляда. Улыбка ее более молодой спутницы оставалась такой же широкой. Она весело продолжила: «Я – Сесилия Фицуильям, а это моя кузина, леди Элинор Фицуильям. Надеюсь, вы не станете возражать, что я представилась вам первая? Как только я услышала ваше имя, я просто должна была убедиться, что это действительно вы». Она с нескрываемым любопытством посмотрела на Элизабет. «Вы совсем не такая, как я думала».
«Вот как?» - сказала Элизабет, не зная, рассмеяться или обидеться.
«Ну, тетушка… леди Кэтрин… она нам написала, что вы – бесстыжая охотница за состоянием», - жизнерадостно заявила мисс Фицуильям, - «а потом мой дядя отправился потолковать с ним, и он, конечно, стал вас защищать. Но не думаю, чтобы дядюшка ему поверил…»
«Боюсь, что не вполне понимаю, о чем идет речь. Кто стал меня защищать?»
«Кузен Фицуильям, конечно». Мисс Фицуильям растерянно заморгала, и Элизабет рискнула предположить:
«Мистер Дарси?»
«Ну да! Будь это кто-то другой, дядюшка Эдвард наверняка решил бы, что это просто не стоящее внимания увлечение. Но Фицуильям, он особенный. У него ужасная манера быть всегда правым. Это невозможно раздражает!» Последняя фраза была произнесена с несомненным подражанием тону леди Кэтрин, и Элизабет улыбнулась про себя. «И он… то есть, я имею в виду Фициульям, должно быть, страшно рассердился, потому что до сих пор не был у нас с визитом, а он всегда бывает. Но я так довольна, что встретила вас, мисс Беннет, и желаю вам большого счастья!» Она остановилась, чтобы перевести дыхание, а ее спутница с церемонной вежливостью сказала:
«Рада познакомиться, мисс Беннет».
«Благодарю», - ответила Элизабет, убежденная, что леди Элинор в полной мере наделена тем критическим складом ума, который она некогда приписывала мистеру Дарси. Однако, кроме гордости, лицо ее поражало проницательностью, и Элизабет невольно почувствовала, что эту женщину нельзя будет списать со счета так легко, как леди Кэтрин. «Это большая честь для меня, леди Элинор. Мистер Дарси о вас очень высоко отзывается».
Непроницаемое лицо леди Элинор несколько смягчилось, хотя она сказала только: «У моего кузена очень доброе сердце».
«Ну да, в основном», - согласилась мисс Фицуильям. Она взглянула на Джейн. «Вы, должно быть, сестра мисс Беннет. Вы выходите замуж за мистера Бингли?»
Джейн, миссис Гардинер и мисс Фицуильям начали общий разговор. Элизабет время от времени вставляла реплики, не спуская глаз с молчаливой леди Элинор. При упоминании Бингли высокомерное лицо той похолодело, однако на Джейн она посмотрела с несомненным одобрением. «Настоящая загадка!» - подумала Элизабет, и твердо решила не делать поспешных выводов. Раз Дарси так ее любит, в ней должно быть много больше, чем кажется на первый взгляд – как и в нем самом. Однако она не могла не гадать, является ли чувство леди Элинор к кузену таким же чисто родственным, как его чувство к ней.
«Мисс Элизабет, вы должны нас навестить» - говорила в это время мисс Фицульям. «О, и вы, мисс Беннет, тоже, если пожелаете». В ее обращении к Джейн сквозил легкий оттенок пренебрежения. Это было настолько не похоже на то, как обычно вели себя с сестрами, что Элизабет одновременно сердилась и забавлялась.
«Возможно, у мисс Беннет имеются собственные дела», - сдержанно заметила леди Элинор. «Мы были бы весьма польщены, если бы вы втроем всё же сочли возможным нанести нам визит в удобное для вас время».
На такое приглашение мог быть только один ответ. Больше из вежливости, чем с радостью, Элизабет его приняла, и дамы семейства Фицуильям откланялись.
«Простите, что вынудили вас ждать», - начала Элизабет, но мадам Леклер, ставшая заметно более любезной, только тряхнула головой.
«О, я понимаю parfaitement!» - воскликнула она. «Ваш fiancé, он один из Фицуильямов, и дамы хотят с вами познакомиться». Она деловито добавила: «Очень обходительные господа, даже самые молодые. Совсем не такие, как все в наши дни, которые пекутся только о себе. И такие высокие и красивые – трудно найти семейство красивее».
Элизабет улыбнулась, вспомнив Амелию. «Благодарю, мадам. Я пока мало кого из них встречала, но один из них даже слишком красив!».
Мадам Леклер проницательно заметила: «Так вы выходите за мистера Дарси, мисс Беннет? Хотя, быть может, мистер Генри… о, нет! Это может быть только мистер Дарси, потому что мисс Дарси вчера заказывала новый наряд, и сказала, что у нее будет новая сестрица». И почти без перехода продолжила: «Раз уж вам так нравится зеленый, возможно, этот оттенок придется более по вкусу?»
Элизабет вместе с миссис Гардинер изучила ткань. «Идеально, мадам», - признала она, и, когда она покидала заведение француженки, все ее приданое было заказано к полному ее удовольствию и удовольствию мадам Леклер.
**********
Вернувшись домой и проходя мимо кабинета мистера Гардинера, Элизабет внезапно услышала голос Дарси: «Дело в том… дело в том, что я все еще чувствую себя с ним неловко, сэр».
Мистер Гардинер что-то ответил. Он тоже говорил негромко, но его голосу недоставало четкости и ясности выговора Дарси, поэтому она не смогла разобрать ни слова.
«Это совершенно прилично», - сказал Дарси. Элизабет, опомнившись, прошла мимо кабинета и нагнала своих спутниц. Через несколько минут в гостиной появился Дарси, и, завидев его, она улыбнулась от радости. Он тут же подсел к ней, и, извинившись перед Джейн за отсутствующего Бингли, позволил себе слегка коснуться руки своей нареченной.
«Мистер Дарси», - сказала миссис Гардинер, разливая чай, - «мы сегодня повстречали ваших родственниц».
Дарси застыл, на лице его проступила настороженность, и Элизабет поспешила добавить: «У мадам Леклер, когда мы заказывали приданое».
Он слегка расслабился: «Так вы познакомились с девочками?»
Элизабет подумала, что это довольно странное определение, учитывая, что леди Элинор не могло быть меньше двадцати восьми лет, но согласно кивнула. «Мисс Фицуильям, она такая… непосредственная», - сказала она, и лицо Дарси озарилось улыбкой.
«Так вы познакомились с Сесили? Прекрасно! У нее…» - он заколебался, - «у нее не так много друзей».
Элизабет удивленно посмотрела на него. «Не могу понять, как она может прийтись не по душе, Фицуильям».
«Обворожительная молодая леди», - вставила миссис Гардинер. Джейн сосредоточенно смотрела в окно.
«Благодарю вас. У нее самое широкое знакомство, однако она не позволяет ему перейти в дружбу», - пояснил он с некоторой неловкостью. «Она… в некоторых отношениях она очень не похожа на остальных из нас, поэтому временами… ей бывает одиноко, хотя мы все ее очень любим».
«Убеждена, что тоже ее полюблю», - уверенно заявила Элизабет, и добавила. «С ней была леди Элинор».
«Элинор? Надеюсь, она вела себя прилично», - сказал он. Это заявление показалось ей довольно неуместным: хотя открытые и сердечные манеры мисс Фицуильям были Элизабет бесконечно более по вкусу, чем холодная сдержанность леди Элинор, но, если какое-либо отступление от хорошего тона и было допущено, виновницей этому могла быть только первая.
«Безупречно», - ответила она, и Дарси поморщился. Элизабет тряхнула локонами. Со всей очевидностью общение в семействе Фицуильямов зависело от того, о чем не говорили в той же мере, как и от того, о чем говорили. «Они пригласили нас нанести им визит», - пояснила она.
Дарси моргнул. «Всех троих?»
«Да, тетушку, Джейн и меня». Надеясь его успокоить, она сказала: «Они были исключительно любезны, Фицуильям».
Он стряхнул с себя странное настроение, которое на него нашло, и улыбнулся: «Уповаю, что да. Вы заказали все, что хотели? Джейн, мне очень жаль, но Бингли занят делами и появится не ранее четырех».
Джейн вздохнула.
«Не то, чтобы всё», - ответила миссис Гардинер, - «но большую часть мы с рук сбыли. Кажется, у вас было дело к Эдварду, мистер Дарси?»
«Не совсем дело, но… я просто хотел посоветоваться с ним по одному вопросу, помимо… помимо всего прочего. Я сейчас улаживаю разные дела, чтобы обеспечить Элизабет и детей, которые у нас могут быть», - он повернулся к ней, и она счастливо порозовела, думая о его… об их детях. «Мой батюшка вложил несколько тысяч фунтов в предприятие, которое, на мой взгляд, выглядит довольно рискованным, но я плохо знаком с такого рода коммерцией, и позволил себе смелость обратиться к мистеру Гардинеру за советом».
Элизабет отлично знала, как он уважает ее дядю и тетю, но такой степени доверия не ожидала. Она улыбнулась ему сияющей улыбкой, и Дарси, удивленный, но ни в коей мере не разочарованный, улыбнулся ей в ответ.
**********
«Ты прелестно выглядишь, Лиззи», - сказала миссис Гардинер.
«Это ужасно глупо», - ответила Элизабет. «Это просто… визит».
«Конечно», - согласилась Джейн, бросая на тетушку встревоженный взгляд. – «У тебя руки как лед,
- участник сейчас на форуме